Полководцы Святой Руси

Александр Ярославич подставил под удар орденского тарана новгородское ополчение — лучников и копейщиков. Пока передовые отряды рыцарей пробивались через плотный строй новгородской пехоты, лучшие силы русских — княжеские дружины — не трогались с места. Дружинники стояли позади ополчения, ожидая приказа к атаке.

Русские пешцы отступали, неся большие потери. Они оказывали яростное сопротивление, свистели русские стрелы. Сильная русская пехота не давала врагу пройти через свой строй, как нож проходит сквозь масло…

Однако всей мощи ударного клина ополченцы противостоять не могли. Тем более когда справа и слева рыцарей поддерживала пехота — ройэстов[83]. Эти бились с отступающими, резали раненых, вырывали оружие из рук умирающих.

Новгородская летопись свидетельствует о трагическом начале сражения: «Наехаша на полк немцы и чудь, и прошибошася свиньею сквозь полк [новгородцев]; и бысть сеча ту велика немцем и чюди»[84]. Иными словами, стальной рыцарский строй с трудом, но всё же разре´зал построение новгородцев пополам.

Солнце поднялось выше. Тусклое пламя его едва пробивалось сквозь олово низких туч. Наступил решающий момент битвы. Русское дело висело на волоске.

Однако князь Александр был спокоен. Сражение развивалось по его замыслу. Поражение русской пехоты входило в план. Атака немецкой кавалерии не выполнила главной задачи. Деморализовать русских не удалось. За линией пехоты стоял княжеский дружинный полк, свежая сила. Упершись в него, рыцари не сумели пройти дальше.

В разное время историки и публицисты много фантазировали о том, что князь Александр выделил особый «засадный полк», предназначенный для «удара в тыл» и «захлопывания ловушки», но все эти плоды воображения не находят никакого подтверждения в источниках.

В разное время было высказано немало гипотез по одному малопонятному на первый взгляд вопросу: почему рыцарский клин, разрубив центр русской позиции, не развернулся и не начал бить отдельные части? Некоторые специалисты считали, что за новгородским пешим полком князь поставил «санный обоз» — уткнувшись в него, рыцари потеряли строй и темп наступления. Другие полагали, что развороту помешали особенности местности: озерный берег с большими валунами, ямами, каменистым подъемом и т. д. Но источники ни о чем подобном не говорят. Скорее немецкая сила столкнулась не с обозом и не с озерным берегом, а с княжескими дружинниками.

Конницу Александру Ярославичу удалось сберечь. Князь принял жестокое в отношении русской пехоты, но тактически оправданное решение: конные силы вступили в сражение на втором этапе не уставшими и не понесшими потерь, на свежих конях, в то время как ядро боевых сил неприятеля оказалось измотанным. Пехота новгородская, погибая, утомила и растрепала стальной клин врага.

Наконец князь поднял руку и отдал всадникам приказ: «За Святую Софию! За Великий Новгород! Вперед!»

Атака русской конницы переломила ход битвы. Княжеские дружинники ударили рыцарям навстречу, а также в обход собственной пехоты — по левому и правому крылу неприятельского войска. С ними вместе действовали новгородские бояре.

Этот маневр смешал ряды противника, сокрушил его самообладание и дисциплину. Эсты, защищавшие немецкую «свинью» с боков, не проявили особенной стойкости. Они предпочли разбежаться под напором окольчуженной кавалерии. При этом фланги рыцарского строя потеряли прикрытие, обнажились. «И была сеча жестокая, и стоял треск от ломающихся копий и звон от мечевых ударов, и казалось, что двинулось замерзшее озеро, и не было видно льда, ибо покрылся он кровью» — так впоследствии напишет о страшном побоище на льду Чудского озера автор житийной повести про Александра Невского.

Настал трагический момент для немцев, уже чувствовавших себя победителями. Они растеряли мощь таранного удара, столкнулись с мечниками, беспощадно рубившими их, сбрасывавшими с коней, оглушавшими булавами. Стиснутое с флангов, упершееся в сильного неприятеля по фронту, немецкое воинство потеряло свободу маневра, получая удары с трех сторон. Оно могло спастись только бегством. Кому-то мешала бежать честь, а кому-то — полная невозможность развернуть коня, когда весь строй сдавлен. Оставалось умирать, сражаясь, но сражаясь уже без пользы и без надежды на победу. Затем «коридор» в тылу захлопнулся. Теперь рыцарям оставалось либо погибнуть, либо сдаться.

А вот как видели происходившее на Чудском озере сами немцы: