Поллианна

Какая восхитительная прохлада! Поллианна приплясывала от восторга, вдыхая живительный воздух полной грудью. Жестяная крыша под её ногами издавала звучные резкие щелчки, которые понравились девочке. Она прогулялась два или три раза от одного конца крыши до другого – после духоты в её комнате она всё никак не могла надышаться, да и крыша была такой широкой и плоской, что Поллианна ничуть не боялась свалиться с неё. Наконец с довольным вздохом она свернулась калачиком на матрасе с тюленьей шубой, из второго чехла сделала подушку, а третьим укрылась и стала засыпать.

– Как же я рада, что сетки ещё не привезли, – пробормотала она, глядя на звёзды. – Иначе я бы не оказалась здесь!

Тем временем внизу, в своей комнате рядом с верандой, мисс Полли с белым от испуга лицом торопливо накинула халат и надела тапочки. Минуту назад она дрожащим голосом разговаривала по телефону с Тимоти:

– Скорее иди сюда и возьми с собой своего отца. Захватите фонари. На крыше веранды кто-то есть. Должно быть, он взобрался наверх по шпалерам для роз или как-то ещё, и, разумеется, он может попасть в дом через чердачное окно. Я заперла внизу дверь на чердак, но поспешите, скорее!

Через некоторое время Поллианну, только что провалившуюся в сон, разбудили свет фонаря и изумлённые возгласы. Открыв глаза, она увидела рядом с собой Тимоти, стоящего на вершине лестницы, старину Тома, вылезающего через окно на крышу, и тётю, которая выглядывала из-за его спины.

– Поллианна, как это понимать? – закричала тётя Полли.

Поллианна потёрла сонные глаза и села.

– О, мистер Том… Тётя Полли!.. – пробормотала она. – Не пугайтесь! Это не из-за чахотки, как у Джоэла Хартли, знаете. Мне просто было очень жарко внутри. Но я закрыла за собой окно, тётя Полли, чтобы мухи не залетели и не принесли с собой микробов.

Тимоти вдруг ссыпался с лестницы и исчез где-то внизу. Старый Том почти с той же поспешностью передал фонарь мисс Полли и последовал за сыном. Мисс Полли крепко закусила губу, а когда мужчины ушли, строго сказала:

– Поллианна, дай сюда эти вещи и вернись в дом. Что за удивительный ребёнок! – воскликнула она чуть позже, когда они с Поллианной снова оказались на чердаке.

После ночной свежести воздух внутри показался Поллианне ещё более спёртым, но она не стала жаловаться. Лишь тяжело вздохнула.

Дойдя до лестницы, мисс Полли резко сказала:

– Оставшуюся часть ночи, Поллианна, ты будешь спать в одной постели со мной. Сетки привезут уже завтра, но до тех пор я считаю своим долгом держать тебя при себе, чтобы знать, где ты находишься.

Поллианна ахнула.

– С вами? В вашей постели? – восторженно вскричала она. – О, тётя Полли, тётя Полли, как же вы добры! Я так мечтала, что когда-нибудь буду спать с кем-то близким, знаете, не с какой-нибудь дамой из прихода. Но у меня были только они. Ну надо же! Как я рада, что эти сетки ещё не привезли! А вы?

Ответа не последовало. Мисс Полли шла впереди твёрдым шагом, но чувствовала себя, по правде говоря, странно беспомощной. Уже в третий раз после приезда Поллианны мисс Полли наказывала её – и в третий раз она сталкивалась с тем удивительным фактом, что наказание воспринималось этим ребёнком как особая награда. Неудивительно, что тётя Полли была в замешательстве.

Глава 8. Поллианна идёт в гости

В скором времени жизнь в имении Харрингтонов более-менее упорядочилась – хотя порядок этот был не совсем такой, какой изначально надеялась установить мисс Полли. Да, Поллианна шила, занималась музыкой, читала вслух и училась готовить, но она не посвящала этому столько часов, сколько было задумано. И у неё было больше времени, чтобы «просто жить», как она это называла, поскольку почти каждый день с двух до шести она была предоставлена самой себе и могла делать всё, что ей вздумается – при условии, что определённых вещей, запрещённых тётей Полли, она делать не станет.

Трудно сказать, почему девочке дали столько свободного времени – чтобы Поллианна отдохнула от работы или чтобы тётя Полли отдохнула от Поллианны. Но в те первые июльские деньки у мисс Полли определённо ещё не раз был повод воскликнуть: «Что за удивительный ребёнок!», а после ежедневных уроков чтения и шитья мисс Полли чувствовала себя совершенно вымотанной и обескураженной.

Нэнси в кухне справлялась лучше и не чувствовала ни усталости, ни растерянности. Среды и субботы стали для неё настоящими праздничными днями.

Ни у кого из ближайших соседей Харрингтонов не было детей, с которыми Поллианна могла бы играть. Их дом стоял на окраине деревни, и в соседских домах не было ни мальчиков, ни девочек возраста Поллианны. Однако Поллианну это ничуть не огорчало.

– О, ничего страшного, – говорила она Нэнси. – Мне нравится просто гулять по улицам, смотреть на дома и людей. Я просто люблю людей. А ты, Нэнси?

– Ну, не могу сказать, что люблю их всех… – скупо отозвалась Нэнси.