Поллианна

Прошла зима, наступила весна. Близкие, с беспокойством наблюдавшие за состоянием Поллианны, не видели значительного улучшения от прописанного ей лечения. Были все основания полагать, что худшие опасения доктора Мида оправдаются – и Поллианна никогда не сможет ходить.

Жители Белдингсвилла, разумеется, тоже не переставали интересоваться здоровьем Поллианны; а один человек особенно злился и изводил себя переживаниями из-за ежедневных сводок о состоянии больной девочки, которые ему удавалось добывать тем или иным образом. Однако время шло, а новости становились только хуже, и на лице этого человека помимо беспокойства стали проявляться, сменяя друг друга, отчаяние и упрямая решимость. В конце концов упрямая решимость взяла верх, и одним субботним утром доктор Томас Чилтон явился к мистеру Джону Пендлтону, несколько удивлённому этим неожиданным визитом.

– Пендлтон, – без лишних предисловий начал доктор, – я пришёл к вам, поскольку вы лучше всех в городе осведомлены о моих отношениях с мисс Полли Харрингтон.

Джон Пендлтон заметно вздрогнул – он действительно кое-что знал о романе Полли Харрингтон и Томаса Чилтона, но они оба не упоминали об этом уже лет пятнадцать, если не больше.

– Да, – сказал он, стараясь, чтобы в его голосе звучало участие, которое в то же время нельзя было бы принять за любопытство. Но почти сразу понял, что беспокоиться не о чем: доктор был слишком сосредоточен на своей цели, чтобы заметить, как будут восприняты его слова.

– Пендлтон, мне нужно увидеть эту девочку. Я хочу её обследовать. Я должен её обследовать.

– Разве вы не можете этого сделать?

– Могу ли я! Пендлтон, вам хорошо известно, что я не переступал порог этого дома больше пятнадцати лет. Вы не знаете, но я вам скажу – хозяйка этого дома сказала мне, что в следующий раз, когда она пригласит меня, это будет означать, что она просит у меня прощения и с этой поры всё будет, как раньше, то есть она выйдет за меня замуж. И вполне очевидно, что приглашения я всё ещё не получил!

– Но разве вы не можете прийти без приглашения?

Доктор нахмурился.

– Вряд ли. У меня тоже есть гордость, знаете ли.

– Но если вы так обеспокоены, неужели вы не можете поступиться гордостью, забыть о ссоре и…

– Забыть о ссоре! – гневно перебил его доктор. – Я говорю не о такой гордости. Я готов пойти туда хоть на коленях, да хоть на голове, если бы это принесло хоть какую-то пользу. Я говорю о профессиональной гордости. Это заболевание, а я врач. Я не могу просто вмешаться и сказать: «Позвольте лучше мне», не так ли?

– Чилтон, из-за чего вы поссорились? – спросил Пендлтон.

Доктор раздражённо махнул рукой и вскочил на ноги.

– Из-за чего? Разве не выглядит пустячной любая ссора влюблённых по прошествии лет? – проворчал он, сердито расхаживая по комнате. – Глупый спор о размере луны или глубине реки, быть может – словом, о чём-то таком, что не имеет ни малейшего значения в сравнении с годами терзаний, которые последуют потом! Да забудьте вы о ссоре! Что до меня, я готов сказать, что никакой ссоры не было. Пендлтон, я должен увидеть эту девочку. Возможно, это вопрос жизни и смерти. Я искренне верю: девять шансов из десяти – что Поллианна Уиттиер снова сможет ходить!

Эти слова прозвучали отчётливо и убеждённо; и они были произнесены как раз в тот момент, когда говорящий почти вплотную подошёл к открытому окну, возле которого сидел Джон Пендлтон – благодаря чему и достигли ушей маленького мальчика, сидевшего на корточках под окном.

Этим субботним утром Джимми Бину поручено было выдернуть первые зелёные сорняки, проросшие на цветочных клумбах. И теперь он сидел, широко открыв глаза и навострив уши.

– Ходить! Поллианна! – воскликнул Джон Пендлтон. – Что вы имеете в виду?

– Из того, что я слышу и знаю, находясь за милю от её кровати, я могу заключить, что её случай очень похож на тот, который недавно успешно разрешил мой друг по колледжу. Он изучал подобные травмы много лет. Я связался с ним и ознакомился с его изысканиями. И судя по тому, что я слышал… но мне нужно увидеть девочку!

Джон Пендлтон выпрямился в своём кресле.

– Вы обязаны её увидеть! Возможно, как-нибудь… скажем, через доктора Уоррена?

Чилтон лишь покачал головой.

– Боюсь, что нет. Хотя Уоррен поступил очень порядочно. Он сам мне сказал, что сначала предложил проконсультироваться со мной, но мисс Харрингтон отказалась так твёрдо, что он больше не осмелился об этом упоминать, хоть и знал о моём желании увидеть ребёнка. В последнее время некоторые из его пациентов перешли ко мне, и это ещё больше связывает мне руки. Но, Пендлтон, я должен увидеть девочку! Только представьте, что это будет значить для неё – если я её увижу!

– И представьте, чем может грозить то, что вы её не увидите! – отозвался Пендлтон.

– Но как мне это сделать – без прямого приглашения от её тёти, которого мне никогда не дождаться?

– Нужно заставить её позвать вас!

– Как?

– Я не знаю.