Поллианна

– Нэнси, может, ты мне скажешь, что это за нелепая игра, о которой твердит весь город? И при чём здесь моя племянница? Почему все как один, от Милли Сноу до миссис Пейсон, просят передать ей, что играют в игру? Насколько я вижу, половина жителей города надевает голубые банты, прекращает семейные ссоры или учится любить то, чего они раньше никогда не любили, и всё из-за Поллианны. Я пробовала спросить у самой Поллианны, но немногого от неё добилась, и, конечно, мне совсем не хочется беспокоить её сейчас. Но вчера вечером я слышала, как она сказала тебе кое-что, и, судя по всему, ты тоже в этом участвуешь. Ты расскажешь мне, что всё это значит?

К удивлению и испугу мисс Полли, Нэнси разрыдалась.

– Это значит, что со дня своего приезда в июне бедная девочка только и делала, что старалась научить весь город радоваться, а теперь они в свой черёд хотят, чтобы она могла порадоваться.

– Порадоваться чему?

– Просто радоваться. Это такая игра.

Мисс Полли даже топнула ногой.

– Нэнси, ты говоришь то же, что все остальные! Что за игра?

Нэнси вскинула голову. Она повернулась лицом к хозяйке и посмотрела ей прямо в глаза.

– Я расскажу вам, мэм. Это игра, в которую мисс Поллианну научил играть её отец. Однажды она достала из бочки для пожертвований пару костылей, а хотела получить куклу и, конечно, как любой ребёнок, заплакала. Тогда-то её отец и сказал ей, что во всём есть что-то такое, чему можно порадоваться, и что она может радоваться костылям.

– Радоваться… костылям! – Мисс Полли едва сдержала рыдания – она подумала о беспомощных маленьких ножках наверху.

– Да, мэм. Вот и я этого не поняла, и мисс Поллианна тогда не поняла тоже. Но её отец сказал, она может порадоваться тому, что они ей не нужны.

– О!.. – простонала мисс Полли.

– И тогда они стали играть в эту игру каждый день – находить во всём какой-нибудь повод для радости. И она сказала, что любой может в неё играть и что, даже не получив куклу, можно радоваться, что тебе не нужны костыли. Они назвали это «игрой в радость». Это и есть игра, мэм. С тех пор она всё время играла в неё.

– Но как… как… – Мисс Полли беспомощно замолчала.

– И вы не поверите, как чудесно это действует, мэм, – продолжала Нэнси почти с такой же увлечённостью, как сама Поллианна. – Знали бы вы, как много она сделала для моей мамы и сестёр. Я дважды приводила её к нам в гости, знаете. Она и меня научила радоваться многим вещам, большим и маленьким – и жизнь стала куда легче. Например, я теперь ничего не имею против имени Нэнси – с тех пор, как она сказала мне, что я должна радоваться, что меня зовут не Хипзиба. И ещё я раньше терпеть не могла утро понедельника. А она научила меня радоваться ему.

– Радоваться… утру понедельника!

Нэнси засмеялась.

– Да уж, мэм, звучит бредово, но я вам объясню. Наша милая овечка узнала, что я ужас как ненавижу утро понедельника, и знаете, что она мне сказала? «По-моему, Нэнси, в понедельник утром ты должна быть рада больше, чем в любой другой день недели, потому что до следующего понедельника ещё целых семь дней!» И с тех пор я вспоминаю её слова каждый понедельник – и это помогает, мэм. Я вспоминаю это и смеюсь, а смех очень помогает, знаете, ещё как, ещё как!

– Но почему… она не рассказала мне… об этой игре? – недоумённо спросила мисс Полли. – Почему она так старалась утаить это от меня, когда я спросила её?

Нэнси замялась.

– Прошу прощения, мэм, но вы сами не велели ей говорить об отце, поэтому она не могла рассказать вам. Это игра её отца, понимаете.

Мисс Полли прикусила губу.

– Она хотела рассказать вам самой первой, – продолжила Нэнси с некоторой неловкостью. – Ей очень хотелось, чтобы кто-нибудь играл с ней вместе, понимаете. Вот я и согласилась.

– А… а остальные? – Голос мисс Полли теперь дрожал.

– О, теперь-то об игре почти все знают, наверное. Ну, я так думаю, потому что слышу о ней на каждом углу. Она рассказала многим, а те рассказали остальным, ну, знаете, как оно бывает. И она всегда была такой улыбчивой и приветливой со всеми, и такой радостной, что это просто всем само собой стало известно. А теперь, когда с ней случилось несчастье, все ужасно огорчены – особенно тем, как она огорчена, что не может найти, чему бы порадоваться. И поэтому они приходят каждый день, чтобы сказать ей, сколько радости она им принесла, и надеются, что это ей хоть немного поможет. Понимаете, она всегда хотела, чтобы каждый играл с ней в эту игру.

– Что ж, я знаю, кто теперь будет с ней играть, – сдавленным голосом произнесла мисс Полли и быстро вышла из кухни.

Нэнси изумлённо смотрела ей вслед.

– Ну, теперь меня уже ничем не удивить, ничем, – пробормотала она себе под нос. – Что до мисс Полли, теперь я поверю чему угодно!

Чуть позже, когда сиделка оставила Поллианну наедине с её тётей, мисс Полли сказала, тщетно пытаясь придать своему голосу твёрдости:

– Сегодня у тебя был ещё один посетитель, моя дорогая. Ты помнишь миссис Пейсон?