Полная история Белого движения

Корнилов объединил двадцать пять маленьких групп, некоторые из них состояли всего лишь из десяти человек. Он сформировал три полка и один батальон: Офицерский полк под командованием генерала Маркова, Корниловский полк под командованием капитана Неженцева и Партизанский полк, собранный в основном из остатков казацкого партизанского объединения под командованием генерала А. П. Богаевского. Генерал Боровский командовал батальоном, в состав которого входило несколько офицеров, зачисленных в Ростове. Кроме этих четырех групп, в которые вошла основная военная сила, у армии было несколько маленьких кавалерийских отрядов, состоящих преимущественно из донских казаков. Многие из этих казаков присоединились к армии здесь, в Ольгинской, сбежав из Новочеркасска. В Добровольческой армии также имелись артиллерийская батарея и технический отряд, состоящий из 200 чехов и словаков, присоединившихся к армии еще в Новочеркасске.

В добавление к 4 тысячам военных в армии присутствовала тысяча гражданских лиц. Это были политики (такие как В. Н. Львов, Л. В. Половцев, Л. Н. Новосельцев), журналисты, профессора, жены офицеров и медсестры. Эта большая группа, неспособная к военным действиям, сильно тормозила армию.

У солдат не было достаточно боеприпасов: у каждого было лишь несколько сотен патронов — примерно 600–700 патронов на восемь ружей. Отсутствие средств связи являлось причиной того, что армия была полностью отрезана от всего мира во время ледового марша. На генерале Эльснере, которому была доверена подготовка армии к походу в Ростове, лежала ответственность за некоторые ошибки. У него было много времени на организацию, и можно было бы взять с собой больше оружия и лошадей. С другой стороны, у Добровольческой армии было недостаточно денег. У генерала Алексеева было с собой 6 миллионов рублей, но армии приходилось платить, и платить много, за продовольствие, которое она получала у местного населения.

Очень сложно нарисовать четкую картину морального настроя армии. Все описание исходит от участников действия, в их воспоминаниях преобладают героические образы, а не ворчанье и потеря веры, как часть сурового испытания. Хотя нет причин сомневаться, что боевой дух армии был в основном высок, за исключением, быть может, нескольких дней после эвакуации из Ростова. Офицеры безоговорочно верили своим предводителям и ненавидели своих врагов. Большинство из них предпочитали смерть плену Красной армии; было несколько случаев, когда раненые совершали самоубийство, и такие происшествия поднимали боевой дух армии. С другой стороны, неопределенность планов генералов, нежелание некоторых офицеров служить в качестве рядовых и постоянные политические споры, должно быть, пагубно влияли на моральный дух.

Генералы не обсуждали со своими подчиненными решение, принятое в станице Ольгинской, о походе на Кубань. Поэтому ужасные слухи ходили о конечном пункте назначения; некоторые думали, что направляются в Сибирь, другие предполагали, что поворачивают в Центральную Россию, некоторые верили, что конечным пунктом будет Кавказ.

В армии было слишком большое количество руководящих кадров, в конце кампании распределение рангов было таким: 3 генерала, 8 генерал-лейтенантов, 25 генерал-майоров, 199 полковников, 50 подполковников, 215 капитанов, 251 штабс-капитан, 394 лейтенанта, 535 корнетов, 688 прапорщиков, 364 унтер-офицера, 437 юнкеров, 235 капралов, 15 моряков, 148 человек медицинского персонала и 118 писарей. Многие полковники и капитаны служили в качестве рядовых, но некоторые отказывались. Например, Марков доверил командование артиллерийским дивизионом полковнику Борисову, но тот посчитал командование дивизионом ниже своего достоинства и отказался от назначения.

Даже в этой пылкой антибольшевистской армии были политические разногласия, потому что неизбежно некоторые были более консервативны, чем другие. Алексееву пришлось вызвать к себе Деникина на второй день остановки в станице Ольгинской, чтобы попросить его предотвратить драку между студентами и офицерами, так как офицеры назвали студентов социалистами. Также были ссоры между военными по поводу того, можно ли винить императорскую семью в том, что Россия потерпела поражение в Первой мировой войне.

Главное руководство армии провело совещания, чтобы определить, в каком направлении стоит продолжать свой путь. Некоторые предлагали идти в Сальские степи, обогнув реку Сал по левому берегу Дона, другие хотели вести армию в Екатеринодар, столицу Кубани. Генералы прекрасно понимали, что судьба всего Белого движения, возможно, зависит от этого решения, тем не менее, как это часто бывает на войне, решение необходимо было принять на основе неполной информации. Никто не знал, как обстоит дело с правительством Екатеринодара, смогут ли Сальские степи обеспечивать продуктами питания 5 тысяч человек в течение неопределенного времени.