Полная история регги: от истоков до наших дней

После того как Уинстон Родни объединился с Джеком Руби, он привлек к себе внимание зарубежной аудитории. В 1975 году вышел его третий альбома Marcus Garvey. «Джек слышал обо мне, и он пришел посмотреть, – вспоминает Родни. – Мы поговорили о музыке, и я подумал, что Джек больше похож на человека из саунд-систем, он еще не работал в звукозаписывающем бизнесе. Но его доводы прозвучали убедительно, и вскоре мы записали два альбома: Marcus Garvey и Man On the Hills». Для этих записей Родни создал вокальное трио. «Мне нужны были некоторые гармонии, и я пригласил Делроя Хайнса и еще дал Руперту Уиллингтону какую-то работу, использовал их обоих на бэк-вокале».

В этот период Родни вступает в новую творческую фазу, а почитание Маркуса Гарви отразится на многих его последующих работах. «Маркус Гарви из того же города, что и я. Есть еще пожилые люди, которые много знают о Гарви, чего не скажешь о молодежи. Я хожу, слушаю, что говорят разные люди о Гарви, – каждый человек знает что-то свое. Потом я начал проводить исследование уже в музыкальном смысле: стал искать, кто поет о Гарви, но, оказалось, никто не брал эту тему музыкально, и я решил заняться этим. Я думаю, что послание Гарви выдающееся, и не только для меня, но для многих людей. У Гарви был мощный план, касающийся чернокожих, и если больше людей станут обращать внимание на его доктрину, возможно, нам сегодня стало бы легче».

Не менее трогательными были песни, которые затрагивали наследие рабства, такие как The Invasion, Tradition, Slavery Days. «Эти песни – часть моей истории, часть моего наследия, часть борьбы моего народа, – говорит Родни. – Я – афроямаец, но эти песни основаны на борьбе чернокожих не только в Африке. Эти песни несут другую концепцию, посылают другое сообщение».

Подобные идеалы – но с откровенно религиозным подтекстом – были явлены на Blackheart Man, дебютном соло-альбоме Банни Уэйлера. Также выпущенный The Island в 1976 году, альбом стал еще одним художественным триумфом черного артиста, но с точки зрения продаж был менее успешен.

Частично за счет связей с Марли и его группой Крис Блэквелл заключил лицензионное соглашение с Ли Перри, выпустив серию его авантюрных альбомов 1976–1977 годов, большинство из которых быстро достигли культового статуса.

По мнению многих, Перри в то время находился в разгаре своей самой творческой фазы; The Island профинансировала для него новое оборудование, что позволило ему расширить свои звуковые горизонты. Особенно это касается превосходного творения 1976 года – дабового альбома Super Ape, с которым может соперничать разве что King Tubbys Meets Rockers Uptown Огастеса Пабло.

Компания Ричарда Брэнсона The Virgin вышла на регги-арену в особенно подходящее время. Когда The Virgin стала писать артистов, работающих на Channel One, The Trojan испытывала серьезные финансовые проблемы, которые в конечном счете привели к ее добровольной ликвидации. Наследниками компании стали такие ее малые отростки, как Klik и Vulcan. Первый релиз Klik, очень успешное собрание Биг Юта Dread Locks Dread, был сделан Тони Робинсоном в 1975 году, но Virgin в итоге взяла диск под свой контроль, после того как Klik не смогла справиться с реализацией. Выдающиеся треки альбома включают в себя Marcus Garvey Dread, мощную переделку монументальной вещи Родни Marcus Garvey, которая озвучила пророчества, приписываемые этому ямайскому герою.

Бизнес-группа Pama также прекратила свое производство в 1975 году, и в течение года Гарри Палмер вернулся на Ямайку, где начал заниматься сельским хозяйством и проповедовать в церкви в Мандевилле.

«Кровь и пот – вот чем был этот бизнес, – говорит Палмер о музыкальной сцене. – Я здорово пострадал, имея дело с этими артистами». Он вспоминает о физических нападениях на него со стороны певцов и продюсеров: «Один разбил бутылку и сказал, что собирается порезать меня. Он просто хотел денег – его роялти казались ему недостаточными. Потом один из них схватил меня и припер к стенке. Он полагал, что пластинки, стоит их выпустить, продаются миллионами, но ничего такого и близко не было. Кому-то я сказал: “Парни, я дам денег, но больше не хочу иметь с вами ничего общего”. Я выписал чек, но в банке им сказали, что не могут выплатить. Так они вернулись и угрожали мне. Приплели, что сам мистер Сиага обещал заняться этим. Я сказал: “Я никого не боюсь, потому что я чист”».