Полная история регги: от истоков до наших дней

Тенор Со дебютировал с Roll Call, записанной для Джорджа Фанга и спетой под модернизированный фрагмент риддима Queen Majesty; вскоре, в 1984–1985 годах, он записал впечатляющие треки для Шугара Минотта, и, наконец, в 1986 году сделал крупный хит Ring The Alarm (под переработанный риддим Stalag) для Уинстона Райли, а затем озвучил состоящий из пословиц Pumpkin Belly для Джемми – одну из самых популярных версий Sleng Teng, когда-либо выпущенных.

Необычная подача Тенора Со и его увлекательные тексты, часто опирающиеся на народную мудрость, сопоставимы с тем, что выдавал его близкий друг Нитти Гритти (Nitty Gritty, Глен Холнесс), и в конечном счете такая манера была подхвачена другими крутыми ребятами из Западного Кингстона, в частности Кинг-Конгом (Дэннис Энтони Томас).

«Тенор Пила был человеком, который установил стиль, и этот стиль – глубокая вещь, – говорит Кинг-Конг, отмечая, что со временем они подружились, несмотря на первоначальную вражду. – Хоть Нитти Гритти и хвалится, что это он начал, изюминку принес Пила».

Сам по себе Кинг-Конг крутой персонаж, и воспоминаний у него предостаточно. Он приправляет свои истории шутками, а себя называет «гориллой». По его словам, неустроенное детство привело его в дурную компанию, а музыка пришла случайно, по стечению обстоятельств.

«Я родился на Роуз-Лейн, в центре города, в начале шестидесятых. Моя мать торговала в разнос. У родителей были разногласия, так что отец взял меня к себе навсегда. Он работал, расчищая земли, срубая и выкорчевывая кустарники, и еще продавал бутылки. Примерно с девяти лет я жил на Масгрейв-роуд и ходил на студию Tuff Gong; Боб Марли – это была икона, которую каждый юноша хотел бы увидеть. Мы переехали в Уотерхаус, но в семьдесят третьем, когда началось насилие, мой отец решил, что лучше вернуться в Кавальерс, Сент-Эндрю, откуда он родом, и откуда, кстати, вышла группа Culture. Там был молодежный клуб, и я начал заниматься актерским мастерством и сформировал группу с двумя другими ребятами, мы ее назвали The Black Invaders. Эрик Дональдсон проводил прослушивания в своем дворе, и когда мы пришли туда, он сказал, что я должен петь лидер-вокал. Затем мы пошли к Джо Гиббсу в то самое время, когда Culture их всех там объединила[88], и Энос Маклеод сказал, что ему нравится, как мы звучим. Через некоторое время группа разошлась, и меня все-таки догнала беда на моем пути; мой отец был человеком, который бил меня за все, и когда я остался без надлежащего руководства, я оказался в плохой компании».

* * *

Конг говорит, что на Tuff Gong уже в сознательном возрасте его привела ганджа. «Я начал продавать траву и связался с парнем по имени Джаси, который сказал: “Приходи на студию, мы там встретимся”. Когда я пришел туда с двумя пластиковыми пакетами, полными травы, я прошел мимо Гонга [Боба Марли] и даже не понял этого; один парень дал мне боксерские перчатки и Гонгу дал, чтобы мы дрались, но поединка не случилось, потому что юноша по имени Бэт-н-Рэт украл чью-то камеру, и все дружественные вибрации изменились. Но это был мой первый маленький прорыв, и с тех пор я начал работать на репетициях у Фэмили Мэна, ну, у Барретта».

Так как он стал частью команды Tuff Gong, это привело его к дебютному синглу Pink Eye & Malaria, озвученному в диджейском стиле и приписанному «Папе Кинг-Конгу» (Papa King Kong).

«Я озвучивал мелодии для Фэмов [братьев Барреттов], включая Pink Eye. В то время я диджеил и пел на небольшом звуке под названием Ishan, иногда также вертелся на Stereo Pride и Aires. Первым большим звуком у меня был Stereophonic, я там работал вместе с General Echo & Madoo, и после этого мне сказали: “Ты – большой певец, парень, ты будешь петь!”»

Связавшись «не с той компанией», Кинг-Конг оказался в тюрьме по обвинению в преступлениях, которые не совершал; но тюрьма оказалась для него благословлением.