Полночь в кафе «Черный дрозд»

– Целых три. Но они не пригодились, потому что появилась мама. Пока мы ждали освобождения, она не удостоила нас ни единым словом. Но прямо над нашими головами располагалось вентиляционное отверстие – кстати, путь номер один, – и мы прекрасно слышали весь разговор.

– Это она вызвала полицию, – заключила я.

– Эх, а я-то надеялся поразить тебя неожиданной развязкой. Как ты догадалась?

– Потому что, когда я была подростком, моя мама поступила точно так же, – усмехнулась я.

Кэм поднял брови.

– Никогда бы не подумал, что такая, как ты, может убежать из дома.

Вообще-то, выбор был невелик: бежать или задыхаться под маминым гнетом.

– Какая – такая?

Уголки его губ дрогнули.

– Ну, как бы получше выразиться? Вся из себя правильная. Наверняка за столом для каждого блюда используешь подходящую вилку. Скорее всего, состояла в университетском женском клубе – вероятно, в том же, что и твоя мать. У тебя куча шляпок, на одежде вышиты инициалы, и пусть ты не носишь жемчужных бус, готов поспорить, что где-то они у тебя завалялись. Ты послушная и уступчивая. Что называется, хорошая девочка. И когда ты сказала, что сбегала из дома через окно… Это равносильно признанию, что ты марсианка.

К моей досаде, Кэм во многом попал в точку. Даже насчет жемчужных бус он был прав. Я не носила их лишь потому, что не желала ни в чем походить на маму.

– Или я ошибаюсь? – спросил Кэм.

– Что я марсианка? Конечно, ошибаешься. Хотя иногда и впрямь чувствую себя так, словно прилетела с другой планеты. – Вот и сейчас тоже. – Если серьезно, раньше я действительно была хорошей, правильной девочкой. И может, в чем-то остаюсь. Сама толком не понимаю, что я теперь за человек. – Развивать эту тему не хотелось, поэтому я быстро закончила: – Скажем так, когда я была подростком, мы с мамой… не находили общий язык. В тот раз меня не забрали в полицию, но только благодаря папе. Он не позволил полицейским меня увезти, заявив, что я усвоила урок.

После папа обернул против мамы ее же оружие и целую неделю с ней не разговаривал.

– Правда усвоила?

– Нет. А ты?

– Да, мэм. Больше мы с Джошем никогда не убегали без разрешения. Но это еще не все.

– Не все?

– Видишь, ты подумала, что я рассказываю байку из детства, а на самом деле это история любви.

– Интересно! Продолжай.

Кэм заулыбался.

– На следующее утро полицейский явился вновь, чтобы проверить: вдруг мы с братом опять что-нибудь натворили. Стал захаживать к нам каждый день. Потом мама пригласила его на ужин. В конце концов они поженились и уже много лет счастливо живут в городе Ки-Уэст.

Я прижала руки к груди.

– Ах! И как часто ты напоминаешь маме, что если бы вы с Джошем не сбежали в ту ночь, то…

– Постоянно.

– Что ж, пожалуй, это лучшая история из всех, что я когда-либо слышала. Спасибо.

– На здоровье. – Кэм взглянул на меня. – Не хочешь поделиться, почему у тебя случился приступ паники?

Не хочу, но, наверное, должна. После того как Кэм мне помог, я обязана объяснить, что со мной происходит.

Отвернувшись к окну, я призналась:

– В озере Мартин утонул мой муж. В полиции постановили, что это несчастный случай, мол, начался шторм и его лодка перевернулась. Но…

– Но?

– Я в этом не уверена.

– Считаешь, его убили?

Я помолчала. В тишине отчетливо слышалось равномерное сопение уснувшего Ривера.

– Нет. Считаю, что он покончил с собой.

– Почему ты так думаешь?

Хорошо, что Кэм задал конкретный вопрос, а не стал пытаться меня разубедить или утешить. Логически объяснять свою точку зрения куда проще, чем заново переживать те события.

– Пока Мэтт не погиб, я пребывала в блаженном неведении, что мой муж – игрок. Он годами скрывал свое пристрастие, без конца врал. Ему это было несложно: он часто ездил в командировки и отсутствовал дома.

– Он играл в казино?

– В основном да. И в азартные игры в интернете. Завяз по уши. Заложил дом, и его уже собирались конфисковать. Я, конечно, ничего об этом не знала. Мэтт спустил все наши сбережения, снял деньги с кредитных карточек, влез в долги. За неделю до гибели он потерял работу. Об этом я тоже понятия не имела. После его смерти чуть ли не ежедневно стали всплывать новые подробности. Я такая дура, что позволила Мэтту в одиночку вести все финансовые дела. Но так уж было принято в нашей семье.

И у родителей. И у бабушки с дедушкой. Больно от мысли, что я неосмотрительно переняла их привычки. Как же я это допустила? Ведь вполне могла разобраться с чековой книжкой, но… не удосужилась. С радостью отдала это на откуп мужу, а сама занялась домом и изо всех сил старалась забеременеть.

– Ты не дура, – возразил Кэм.

Я сложила руки на груди.

– Нельзя было полностью доверять Мэтту.

– Любовь без доверия – это не любовь, Натали. Разве у тебя были причины сомневаться в муже?

Едва не задохнувшись от нахлынувших чувств, я покачала головой.

– Он успел застраховать жизнь?

Помолчав, я кивнула.

– Да. Когда мы покупали дом, страховой агент порекомендовал нам оформить полис, и мы последовали его совету.

– Тебе выдали положенную сумму?