Полночное солнце

Пока я срочно постигала азы педагогической науки, в группу зашёл растерянный папа в очках и маленький темноволосый мальчик. Папа долго уговаривал сына раздеться, тот поднял свои большие, широко распахнутые глаза и оглушительно разревелся. Далее дверь в игровую приоткрылась, и женская рука втолкнула светловолосого ребёнка лет трёх. Он немедленно зажмурился, согнул немного ноги в коленях, раскрыл рот, обнажив ряд жёлтых зубов, и присоединился к собрату. При этом в рот ему то и дело попадала капля из носа. Затем вошёл ещё один папа с маленькой кудрявой девочкой. Девочка хитро посмотрела на меня, одёрнула своё пышное розовое платье и ринулась к аквариуму с рыбками. Туда она сразу запустила руку и начала пытаться выловить несчастных созданий. Я подошла к ней, стараясь отвлечь от этого пагубного занятия, как меня учили умные люди. Тогда девочка поскакала к игрушкам и начала со скоростью света раскидывать их по всей группе.

Два рёвы, один тайфун, что ждёт меня дальше?

Дальше была невысокая рыжая женщина в синих синтепоновых штанах. Она вела за руку светловолосого курчавого мальчика.

– Это мой Лука! – гордо произнесла она, громко поцеловала сына раз десять-пятнадцать и, скрывая слёзы из-за предстоящей разлуки с ним, вышла из детского сада. Лука сразу направился ко мне и усадил меня на пол. При этом я приземлилась на детали конструктора, которые до этого туда накидала кудрявая девочка.

– Алина Игоревна, поиграй со мной. Это робот.

– Ага, а как его зовут? – я ловко увернулась от огромного розового слона, метко пущенного в мою сторону девочкой. Ответ Луки я не успела услышать, потому что в группу вошла вчерашняя полноватая женщина со светлыми волосами.

– Ну как вы тут? Привыкаете? Работа в яслях самая сложная! Я всегда это знала, это очень сложно! Так, вот вам мой Вася. Он у меня шумный, держитесь!

Вася был выше и старше остальных детей. Он никогда не ходил, только бегал и всегда почему-то на цыпочках. Временами он злобно морщил свои пухлые губы и выдавал что-то вроде «не хоц-ц-ц-цу-у-у-у!» или «н-н-не надо-н-н-не надо!» К остальным детям он часто был враждебен, кусал их и даже бил. Впрочем, тогда я ещё не знала этих подробностей, не знала детей и понятия не имела как ими управлять. Ко мне всё прибывали новые и новые дети, одна часть из которых немедленно начинала реветь, а другая присоединялась к кудрявой девочке-тайфуну, и все вместе они весело раскидывали игрушки, конструктор, книжки, пытались изловить рыбок в аквариуме, поминутно дрались и снова начинали реветь.

Я кидалась от одного ребёнка к другому, то успокаивая их, то отбирая игрушки, то защищая рыбок. Так что появление Вари в этой битве я восприняла с восторгом, как появление засадного полка на Куликовом поле. Она неизменно улыбалась, дети её любили, и с ней в помещение приходило какое-то спокойствие и ощущение, что этот день я всё-таки доживу до конца.

– Все идём кушать, – объявила Варя, повязывая тёмно-синий фартук. – Я сейчас накрою и поднимусь за вами.

Кормление детей тоже оказалось занятием не из лёгких. Это только в рекламе детского прикорма улыбающаяся блондинка подносит ко рту пухлого малыша ложку, и он радостно ест. На самом деле дела обстоят куда более драматично, во многом благодаря Васе.

Когда все построились у двери и приготовились спуститься в столовую, он упал, как подкошенный, на пол и начал громко, протяжно кричать. Поднять его было непросто. «Н-н-не хоц-ц-ц- ц-цу-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у!» и всё тут. Пришлось сделать вид, что все ушли, а он остался один. Затем я открыла дверь и, увидев что ситуация не изменилась, картинно вздохнула и звучно поведала куда-то в коридор, что, кажется, его кашу уже отдали другим детям. Когда Вася успокоился, он сам взял меня за руку, и мы пошли вниз в столовую, но тут с ребёнком случился очередной приступ: он бросился на пол и начал ползти по направлению к двери. Сделал он это так стремительно, что никто и опомниться не успел, как он поднялся на ноги и стремглав помчался по коридору в неизвестном направлении. Мне пришлось срочно бежать за ним и на руках нести обратно. Минут через десять после таких упражнений мы смогли-таки усадить его за стол. Несмотря на то что Вася был большой, есть сам он не умел, приходилось кормить его с ложки. Однако он не всегда желал это делать: сползал со стула под стол, опять полз к двери, кричал. Смысл этих действий остался за гранью человеческого понимания. Тогда кто-нибудь брал тарелку с его едой и демонстративно уносил, Вася поднимал вой. Еду возвращали, но он снова отказывался есть. Тарелку вновь уносили, и он начинал кричать. После нескольких таких манипуляций, он позволял накормить себя.

После завтрака дети устроили некие игрища: было видно, что им весело и жутко нравится, а мы с Варей ломали голову, сколько мы будем всё это убирать. Потом обед (Вася снова был звездой), затем тихий час. Уложить детей спать было также делом непростым. Укладываешь одного, переходишь к другому, а первый уже радостно носится по спальне, сметая всё на своём пути.