Полночные тайны

Брендон искусно управляется с веревками и огнем, что поддерживает шар на лету, и вскоре мы уже поднимаемся. Замок скользит мимо нас, этаж за этажом, башенка за башенкой, и вот мы уже на уровне амбразур, сквозь которые наблюдают стражи. Я замечаю знакомые лица. Рейчел подпрыгивает на месте, размахивает руками. Джин и Олли слишком хладнокровны, чтобы махать, но они улыбаются нам. Джин вскидывает руку, и будь я ближе, то поклялась бы, что мой брат ухмыляется. А потом мы над ними и замок под нами уменьшается.

– Знаешь, а я была бы готова лететь куда угодно, куда тебе вздумается, – говорю я Брендону.

– Этой ночью у тебя выходной. То есть никаких полетов, никакого применения твоей силы ни в каком виде, – отвечает он, направляя шар.

Я встаю рядом с ним у края корзины и смотрю сверху на Горную Шотландию. Под нами стая снящихся кому-то волков мчится по вересковой пустоши. Брендон показывает на что-то вдали – в воздухе, немного ниже нас. Это дракон, зеленый, как летний лист, с шипами вдоль спины, и из его ноздрей с каждым выдохом вылетает пламя. Мне бы испугаться, но после тех ужасов, которые творили люди в несколько последних месяцев, я не могу придумать ничего прекраснее этого зверя. Брендон тоже проникнут восторженным благоговением.

– Никогда такого не видел, – тихо произносит он. – Разве он не великолепен?

Я протягиваю руку, пытаясь ощутить своим Иммралом инспайров внутри дракона, но Брендон хлопает меня по пальцам.

– Никаких сверхсил сегодня, помнишь? – говорит он.

– Ты же не знаешь, как я собиралась ее использовать…

– Нет, знаю. Я уже давно наблюдаю, как ты выкидываешь совершенно безумные, потрясающие дела. Я знаю, что ты делаешь, рыцарь Кинг.

– Ты не мог узнать меня по-настоящему за каких-то несколько месяцев, венеур… Брендон, – откликаюсь я.

– Ты даже моей фамилии не знаешь! – восклицает он.

– Я…

И тут мне становится не по себе. Действительно, хотя я постепенно привязалась к команде Экскалибура, я не предприняла никаких усилий, чтобы узнать всех поближе. У меня есть свой круг друзей. Заводить новых трудно, и это вызывает дополнительную головную боль. Возможно, моя закрытость означает не просто то, что я отвергала людей, которые могли бы стать моими друзьями, – иной раз я бывала слишком груба. А Брендон уже знает обо мне достаточно, чтобы понимать: я и дальше буду искать некие внутренние механизмы чего-то… И что же я знаю о нем, кроме того, к какому полку он принадлежит и что он умеет пошутить?

– Я Уилсон, кстати, – коротко бросает Брендон, все так же искренне улыбаясь.

Я уже собираюсь что-то сказать, когда он показывает мне на далекий холм.

– Мы летим вон туда, – говорит он и полностью сосредотачивается на управлении воздушным шаром.

– Как ты научился летать на такой штуковине? – спрашиваю я, не зная, можно ли его отвлекать или нет.

– Один из рыцарей в нашем замке дал мне короткий урок, – сообщает Брендон.

– Короткий урок? – повторяю я. – Так ты в первый раз летишь?

– Ага, – подтверждает Брендон, а потом, заметив выражение моего лица, добавляет: – Не беспокойся, я очень быстро учусь.

Страдая прирожденной тревожностью, я не убеждена, но, по крайней мере, он пока что нас не убил. Я приберегаю выводы до нашего возвращения в замок, предпочтительно в целом виде, а уж потом ни за что больше не сяду в какое-то средство передвижения вместе с ним. Мы пролетаем над холмом, шар кренится вбок, когда Брендон начинает спуск. Я бы сделала какое-нибудь язвительное замечание, но я слишком занята: разинув рот, таращусь на открывшийся перед нами пейзаж.

Мы смотрим на лох, со всех сторон окруженный ярко окрашенными деревьями – медными, пыльно-розовыми и бордовыми. Само озеро безмятежно, только кое-где на его берегах нежатся на солнышке русалки. Но самое ошеломительное здесь – небо. Если земля красная с золотом, то небо пурпурное и зеленое, свет течет по нему, как влажные краски.

– Один из харкеров рассказал мне об этом месте, и я подумал: похоже, оно подходит для уставшего, больного иммрала, там можно найти немножко покоя, – говорит Брендон, со стуком опуская шар на землю.

Он помогает мне выбраться из корзины, а потом достает что-то из ящика в ней. Это коврик и пара бархатных подушек, еще один коврик – «Это чтобы ноги накрыть» – и наконец корзину для пикника, набитую сыром, хлебом, выпечкой и фруктами, какие можно найти только в Аннуне. Они похожи на гранаты, только зернышки в них крупнее и не склонны застревать между зубами.

– Изумительно! – восклицаю я, хватая корнуэльский пирожок.

В Итхре из-за мигреней я совершенно лишилась аппетита, но благодаря путешествию он вернулся.

– Спасибо!

– Тебе спасибо за то, что позволила мне изучать Аннун вместе с тобой, – отвечает Брендон. – Я понял, что хочу стать венеуром, как только узнал, чем они занимаются, но при этом немножко завидую рыцарям.

– Извини, – говорю я, не представляя, что тут можно сказать.