Полночные восспоминания

Кэтрин приняла душ и оделась, все время думая о том, что ждет ее вечером. "Нет, не вечером, - призналась она самой себе, - ночью. Сделаю все, чтобы ему было хорошо".

Она подошла к окну. Начинало темнеть. "Кирк, наверное, увлекся, подумала Кэтрин. Она взглянула на крутой склон в отдалении. - Это и есть Грища? Интересно, я смогу когда-нибудь съехать оттуда?"

В семь часов Кирка все еще не было. На улице совсем стемнело. "Не может же он ездить на лыжах в темноте, - рассуждала Кэтрин. - Готова поспорить, что он зашел в бар, чтобы выпить."

Она уже направилась к двери, как зазвонил телефон.

Кэтрин улыбнулась. "Я была права. Он звонит, чтобы предложить мне присоединиться к нему в баре".

Она сняла трубку и весело спросила:

- Ну что, встретил снежного человека?

Незнакомый голос произнес:

- Миссис Рейнольдс?

Она совсем уж было собралась ответить отрицательно, но вовремя вспомнила, как Кирк записал их у дежурного.

- Да. Миссис Рейнольдс у телефона.

- Боюсь, у меня для вас дурные новости, миссис Рейнольдс. С вашим мужем произошел несчастный случай.

- О, нет! Это... серьезно?

- Боюсь, что да.

- Я сейчас приду. Где...

- Мне очень жаль, но он... он мертв, миссис Рейнольдс. Он спускался с горы и сломал себе шею.

16

Тони Риццоли смотрел, как она голая выходила из ванной, и думал: "Почему у гречанок такие большие задницы?"

Она скользнула к нему в постель, обняла и прошептала:

- Я рада, что ты выбрал меня, poulaki. Я тебя сразу захотела, как только увидела.

Тони Риццоли едва удержался, чтобы громко не расхохотаться. Эта сучка, видать, насмотрелась порнофильмов.

- Конечно, - сказал он. - Я тоже, детка.

Он прихватил ее в "Ньюйоркере", сомнительном ночном клубе на улице Каллари, где она работала певичкой. Она была тем самым, что греки презрительно называют davyeezee skilo, или "тявкающая собака". Ни у одной из девиц, работающих в этом клубе, не было таланта, во всяком случае вокального, но за определенную мзду любую из них можно было увезти домой. Эту звали Хелена, она была довольно хорошенькая, с темными глазами, чувственным лицом и зрелым телом. Ей было двадцать четыре, и на вкус Тони Риццоли она была старовата, но он никого в Афинах не знал, так что выбирать было не из чего.

- Я тебе нравлюсь? - игриво спросила Хелена.

- Ага. Я с ума по тебе схожу.

Он принялся ласкать ее грудь и, почувствовав, как затвердели соски, ущипнул ее.

- Ой!

- Давай двигай вниз, детка.

- Я этим не занимаюсь.

Риццоли уставился на нее:

- В самом деле?

В следующее мгновение он схватил ее за волосы и дернул.

Хелена взвизгнула:

- Parakalo.

Риццоли дал ей увесистую пощечину:

- Еще один звук - и я сверну тебе шею.

Риццоли с силой ткнул ее лицом к себе в пах.

- Он там, крошка. Ну-ка, доставь ему радость.

- Отпусти, - простонала девушка. - Ты делаешь мне больно.

Риццоли еще крепче ухватил ее за волосы.

- Эй, ты ж от меня без ума, разве забыла?

Он отпустил волосы, она подняла голову, глаза ее сверкали:

- А пошел ты!..

Но выражение его лица заставило ее замолчать. С этим мужчиной что-то было здорово не в порядке. И как она этого раньше не заметила?

- Нам нет причин ругаться, - сказала она, пытаясь его успокоить. Мы...

Пальцы Тони впились ей в шею.

- Я плачу тебе не за разговоры. - Он опять ударил ее по лицу. Заткнись и принимайся за дело.

- Конечно, радость моя, - торопливо сказала Хелена. - Конечно.

Риццоли был ненасытен, и Хелена выбилась из сил, доставляя ему удовольствие. Она лежала рядом с ним до тех пор, пока не убедилась, что он заснул. Тогда она тихонько выскользнула из постели и оделась. У нее все болело. Риццоли еще не заплатил ей, и в обычной ситуации Хелена попросту взяла бы деньги из бумажника, добавив хорошие чаевые. На этот раз какой-то инстинкт заставил ее уйти, не взяв никаких денег.

Часом позже Тони Риццоли разбудил громкий стук в дверь. Он сел и посмотрел на часы. Четыре часа утра. Огляделся. Девушки не было.

- Кто там? - спросил он.

- Ваш сосед. - Голос звучал раздраженно: - Вас к телефону.

Риццоли потер лоб ладонью.

- Иду.

Он надел халат и прошел к креслу, на котором лежали брюки. Проверил бумажник. Все деньги были на месте. "Значит, эта сучка не дура". Достал из бумажника стодолларовую бумажку, подошел к двери и открыл ее.

Сосед стоял в холле в халате и тапочках.

- Сколько времени, знаете? - спросил он с негодованием. - Вы сказали...

Риццоли протянул ему сто долларов.

- Мне страшно неловко, - сказал он извиняющимся голосом. - Я очень быстро.

Негодование соседа словно испарилось.

- Да ладно. Может, дело стоит того, чтобы будить людей в четыре утра.

Риццоли вошел в номер соседа и взял трубку:

- Риццоли слушает.

- Тут возникла проблема, мистер Риццоли, - сказал голос в трубке.

- В чем дело?

- Я звоню по поручению Спироса Ламброу.

- О! - Внезапно его охватило беспокойство. - Что случилось?

- Это касается Константина Демириса.

- И что же?

- Один из его танкеров находится сейчас в Марселе.

- Ну?

- Нам удалось узнать, что мистер Демирис приказал перевести судно в Афины. Оно причалит в воскресенье утром и отплывет в воскресенье вечером. Константин Демирис собирается отплыть на нем.

- Что?

- Он пытается сбежать.