Полное собрание рассказов

В письме к редактору «Нью-Йоркера» Кэтрин Уайт, отвергшей «Сестер Вэйн», Набоков пояснил, что их особенность, как и ранее принятых журналом «Знаков и знамений», состоит в том, что «скрытая (главная) история вплетена или помещена позади внешней, полупрозрачной» (SL, 117); обнаружение этой «внутренней схемы (или конструкции)» откроет читателю истинный замысел произведения. Название рассказа многозначно. На поверхности – картографический термин «условные знаки», однако, как и в случае рассказа «Time and Ebb», оно, на наш взгляд, призвано вызвать в памяти англоязычного читателя другое устойчивое выражение, а именно библейское «signs and wonders» (знамения и чудеса); во Второзаконии: «И вывел нас Господь из Египта рукою сильною и мышцею простертою, великим ужасом, знаменьями и чудесами», 26:8.

В письме к К. Уайт от 6 июля 1947 г. Набоков сообщил, что описанную в рассказе форму умственного расстройства героя он выдумал, подобрав для нее название «referential mania» (Voronina O. Vladimir Nabokov’s Correspondence with The New Yorker regarding “Signs and Symbols”, 1946–1948 // Anatomy of a Short Story: Nabokov’s Puzzles, Codes, «Signs and Symbols» [Анатомия рассказа: набоковские загадки, шифры, «Знаки и знамения»] / Ed. by Y. Leving. N.Y.: Continuum, 2012. Р. 48).

ДВУГЛАВАЯ НЕВИДАЛЬ. СЦЕНЫ ИЗ ЖИЗНИ СРОСШИХСЯ БЛИЗНЕЦОВ (Scenes From The Life of a Double Monster. Октябрь 1950; The Reporter. 1958. 20 марта).

Подзаголовок отражает фрагментарный характер этого сочинения, представляющего собой только первую часть (из трех задуманных) романа или повести о жизни сиамских близнецов. Бойд приводит план этого незавершенного произведения: «в первой части описывается детство близнецов в Турции, потом их похищают и увозят в Америку; во второй они женятся на двух нормальных девушках-сестрах; в третьей “их разделяют посредством хирургической операции, и выживает только рассказчик, но и он умирает, завершив повествование”» (ВНАГ, 204–205). Судя по этому изложению, Набоков взял за основу историю знаменитых сиамских близнецов-ксифопагов Чанга и Энга Бункеров (1811–1874), которые после переезда в Америку выступали в цирке Ф. Барнума и были женаты на сестрах Йейтс.

С. 623. …на полгода <…> на гастроли по окрестным деревням. – В оригинале «on a six-month tour through the country» (на шестимесячные гастроли по всей стране).

СЕСТРЫ ВЭЙН (The Vane Sisters. Февраль 1951; The Hudson Review. 1959. Январь).

В начале сентября 1951 г. Набоков писал Э. Уилсону: «Ни один журнал не захотел купить или хотя бы понять (что относится и к “Нью-Йоркеру”) мой последний рассказ, а поскольку у меня нет ни малейшего позыва опускаться до предметов, имеющих “общественное значение”, я по‐прежнему пребываю в той области, которую идиоты называют “экспериментальной” литературой, за что и расплачиваюсь» (NWL, 295). Ранее, в письме к Уилсону от 13 июня 1951 г., он назвал «Сестер Вэйн» «лучшим из когда‐либо написанных им рассказов» (NWL, 293). В отличие от других его рассказов, более или менее охотно принимавшихся американскими журналами, «Сестры Вэйн» были последовательно отвергнуты несколькими издателями, в том числе сочувственным Набокову редактором «Нью-Йоркера» К. Уайт, нашедшей его стиль «самодовлеющим» и не заметившей пуанты с акростихом. В своем подробном ответном письме от 17 марта 1951 г. по поводу решения «Нью-Йоркера» Набоков сообщил следующее: «Прежде всего, я не понимаю, что вы подразумеваете под “обескураживающим стилем”, “легковесной историей” и “усложненностью”. Все мои рассказы являют собой сплетение стиля, и на первый взгляд ни один как будто не вмещает много кинетического содержимого. Ряд фрагментов в “Убедительном доказательстве”, к примеру, столь высоко оцененные вами, всего только серии впечатлений, связанные вместе “стилем”. “Стиль” для меня и есть содержимое» (SL, 115–116). Далее он раскрыл особенности устройства рассказа, в котором «именно внезапная смена стиля направляет читателя к открытию» зашифрованной концовки. Уайт не поняла мысль Набокова относительно содержательной нагрузки, которую несет его стиль, и ответила на это письмо (21 марта 1951 г.) так: «Существенное различие для нас между “Сестрами Вэйн” и рассказом о пожилой еврейской чете состоит в том, что последний вызывает в нас сострадание к вашим героям, а первый нет. Не вижу ничего плохого в том, что ваш стиль являет собой сплетение, сеть, когда эта сеть – орнамент или чудесное вместилище для содержания вашего текста, как в “Убедительном доказательстве”, однако сеть может быть также и силками, когда она становится слишком запутанной и сложной, и читатели мрут как мухи в писательской паутине стиля, если он не подходит для его цели. Убеждена в этом, как и в том, что мы по‐прежнему не считаем этих девушек Вэйн достойными их паутины» (SL, 118. Пер. мой).