Полное собрание сочинений и писем в 3 томах. Том 1

«Ни триумфа, ни войны!..». А. 1914. № 6/7. В беловом автографе с датой (АЛ) и в первой публ. — под загл. /Перед войной/, в К3 и С — под загл. /1913/. Печ. без загл. согласно К2. В авторском экз. С (СХ) зачеркнуто. В прессе публ. вызвала резкую критику за неясность смысла (Голос жизни. 1914. № 3. С. 17 и др.). Вероятно, в сюжете дан отклик на двойственную и выжидательную политику Италии в канун войны: она выступила на стороне Антанты только 11 мая 1915 г. Капитолий — см. примеч. «С веселым ржанием пасутся табуны...».

«О временах простых и грубых...». Голос жизни. 1915. № 14, вместе со ст-ниями «На площадь выбежав, свободен...» и «Посох», под общим загл. /Из цикла «Рим»/. Полностью цикл, вероятнее всего, не был сформирован. С. Каблуков в записи дневника от 6 сент. 1914 г. упоминает «складень» (как называл свои циклы И. Анненский) «Рим»; он же устраивал через З. Гиппиус публ. стихов М. в двух номерах «Голоса жизни» (К-1990, с. 248–249). В ст. 9–12 отразились мотивы «Скорбных элегий» Овидия (кн. 3, элегии 10,12).

* «На площадь выбежав, свободен...». Голос жизни. 1915. № 14 (см. предшествующее примеч.). — К3. В первой публ. с подзаг. /Памяти Воронихина/. Написано в связи со столетием со дня смерти Андрея Никифоровича Воронихина (1759–1814), выдающегося архитектора, утвердившего вместе с Дж. Кваренги классический стиль в архитектуре Петербурга. О лучшем творении Воронихина — Казанском соборе с его торжественной колоннадой, одной из главных архитектурных доминант Петербурга, и сложено ст-ние. Прототипом архитектурного решения был собор Св. Петра в Риме, отсюда сравнения в ст. 5–6. Гиганта, что скалою... прижат. Источник этого образа — стих И. Анненского «В темных лаврах гигант на скале...» («Петербург»), говорящий о памятнике Петру I («Медном всаднике»). Противопоставление ему «маленького тела» храма в строфе 3 основывается, должно быть, на превознесенной поэтом способности храма как архитектурного сооружения «одушевлять» пространство (т. е. быть вместилищем Св. Духа). «Медный всадник», на «скале» (пьедестал), попирающий змею (ее символическое значение связано с «землей» ст-ния), описан как «прижатый к земле»; такая метафорическая игра нередка в стихах М.

«Есть иволги в лесах, и гласных долгота...». К2. Беловой автограф под загл. /Равноденствие/ (АМ). В ст-нии обыгрываются термины стиховедения: долгота гласных (ст. 1) как один из определителей метрической (в ст. 2 неточно: «тонических стихах») системы стихосложения у древних; то же значение имеют «длительность» и «метрика» (ст. 4); «цезура» (ст. 5) — пауза внутри стиха.

* «“Мороженно!” Солнце. Воздушный бисквит...». Новый Сатирикон. 1915. № 26. — К3. В первой публ. под загл. /Мороженно!/, передающем возглас мороженщика-разносчика. С тем же загл. в ККабл (автограф). КорпАв (с датой). С румяной зарею, В молочные Альпы мечтанье летит. Реминисценция из ст-ния Батюшкова «Странствователь и домосед»: «И в Мемфис полетит с румяною зарею...» (наблюдение О. Лекманова). И в тесной беседке... граций. Образы варьируют, с иронической окраской, «Беседку муз» Батюшкова: «Беспечен, как дитя всегда беспечных граций, / Он некогда придет вздохнуть в сени густой / Своих черемух и акаций» (56, с. 17).

«Есть ценностей незыблемая ск`ала...». К2. В Воронеже поэт зачеркнул ст-ние в своем экз. С (СХ), причиной была уничижительная характеристика поэзии Сумарокова в нем. Оценка была поколеблена С. Рудаковым, который доказывал М., что «Сумароков в атмосфере 60-х гг. XVIII в. по-своему аналогичен Гумилеву» (письмо к жене от 8 апр. 1935 г.). В письме к жене от 7 февр. 1936 г. Рудаков заметил, что М. «отрекся» от этого ст-ния. Написано, вероятно, в связи с возобновлением на русской сцене пьесы Владислава Александровича Озерова (1769–1816) «Димитрий Донской» (1914, Театр им. В. Ф. Комиссаржевской). Сумароков Александр Петрович (1717–1777) — поэт и драматург; определение заученная роль относится, вероятно, к его драматургии, ориентированной на немецкие и французские образцы. Театре полуслова И полумаск. Определение современного ст-нию театра, утратившего, по мысли поэта, свое значение. В статье «Художественный театр и слово» (1922) он писал: «Никогда не читали текст. Всегда свои домыслы. Истинный и праведный путь к театральному осязанию лежит через слово, в слове скрыта режиссура. В строении речи, стиха или прозы, дана высшая выразительность. Они этого не знали. Они ошибались, запинались и путались даже в пушкинских стихах, беспомощно размахивая костылями декламации — выразительного чтения». Последний луч трагической зари. О «невозможности трагедии в современном русском искусстве» М. заметил в «Письме о русской поэзии» (1922).