Полное собрание сочинений. Том 17

Дло было очень просто.⁴⁵⁵ Двка нечестнаго поведенія вышла замужъ за стараго и некрасиваго вдовца, которому въ упрекъ ставила она и ея защ[итникъ] только то, что онъ былъ сопливый. Она въ праздникъ, посл того какъ мужъ при продаж пеньки пригласилъ ее выпить рюмку водочки, выбрала время, когда все затихло въ обдъ въ деревн и мужъ заснулъ на лавк убила его топоромъ, спрятала топоръ на гумн и отперлась отъ преступления. Старшина уличилъ ее, она созналась и сознавалась на судебномъ слдствіи. Баба на видъ румяная, здоровая, съ грубымъ и жестокимъ выраженіе[мъ] лица, отвты ея вс просты, толковы и ясны. Допросы свидтелей о томъ, какая была погода, и вообще о предметахъ, не касающихся дла, продолжались долго.⁴⁵⁶ Потомъ начались такъ называемые пренiя. О чемъ были эти пренія, нельзя было хорошенько понять по неясности выраженій и въ особенности потому, что дло было ясно какъ день. Но пренія продолжались долго. И защитникъ, къ удивленію моему, постоянно повторялъ то, что баба эта подвергалась неоднократно болзни, которая называется: чрезмрное развит[iе] живота и остановка менструаціи, и доказывалъ <это тмъ>, что два раза баба эта была одержима этой странной болзнью — одинъ разъ, когда она вышла замужъ и когда вс признавали ее беременною <и смялись>, но никто не видалъ, что она родила, и другой разъ въ острог гд тоже было чрезм[рное] развитіе живо[та] и остан[овка] менструа[ціи], и была призвана акушер[ка], которая сказа[ла]: можетъ быть беремен[на], м[ожетъ] б[ыть] — нтъ. Для всхъ неодержимыхъ болзнью умственной было очевидно, что эта убійца мужа кром того и убійца двухъ дтей, что странная эта болзнь есть очень простая беременность и тайн[ое] вытравл[еніе] плода; но на судъ позвали двухъ докторовъ, и эти два доктора, въ присутствіи суда, должны были разршать тотъ вопросъ, который пытали[сь] и не разршили величайшіе мудрец[ы], т. е. вопросъ о томъ, насколько дйствіе этой бабы могло зависить отъ физическихъ причинъ, насчетъ зависим[ости] души отъ тла. Два доктора эти очень мило и быстро, употребляя весьма длинныя и непонятныя слова, разршили этотъ вопросъ къ полному удовлетворенiю Суда. Судъ поставилъ вопросы. Присяжные, подъ предводит[ельствомъ] молодаго человка въ pince-nez, вышли и объявили, что баба ни въ чемъ не виновна. Пр[окуроръ] С[уда] приказалъ спустить бабу съ возвышенія, на которомъ она сидла. Въ публи[к] послышались восторженные аплодисменты, бабу окружили дамы, а господа поздравляли, цловали ее и просили принять ее рубли, к[оторые] со всхъ сторонъ посыпались въ платокъ къ баб. Я тутъ стоялъ въ недоумніи о томъ, нахожусь ли я въ дом сумашедши[хъ] или въ Суд, когда ко мн подбжа[лъ] одинъ Членъ Суда, пожилой и почтенн[ый] семьянинъ, и произнесъ: Каково, графъ? —Я спросилъ: Т[о] е[сть], какъ каково? хорошо или дурно? — Онъ произнесъ: Прелестно, восхитительно! — и отошелъ отъ меня, замтивъ, что я не раздлялъ еще его мннія. Я вышелъ съ убжденіе[мъ], что у кого нибудь голова не на мст[], у меня, или у всхъ этихъ господъ. Это было мое первое впечатлніе.

⁴⁵⁷Весьма скоро посл этаго знаком[ый] мн Т[ульскій] П[рокуроръ] разсказалъ мн, что у него есть подобное же дло, только обратно — убійство жены мужемъ. Я заинтересовался дломъ, и Т[ульскій] П[рокуроръ] далъ мн прочесть слдствіе. Слдствіе это превосходно составленное раскрывало слдующее: Цирюльн[икъ] мужъ имлъ жену развратнаго поведенія. Онъ любилъ ее и старался исправить, но потомъ махнулъ рукой. Одинъ разъ, къ утру уже, жена возвращается полупьян[ая] домой и ложится спать. Мужъ говоритъ: гд была? — Жена говоритъ: знаешь гд? у своего любовника. — Мужъ вскакиваетъ и говоритъ: молчи, не говори. — Жена отвчаетъ: не замолчу... буду [его] жено[й], а не твоей. — Замолчи! — Не замолчу. Собака для меня лучше тебя. — Мужъ хват[аетъ] топоръ, к[оторый] лежитъ тутъ же, убива[етъ] жену и тотчасъ же бжитъ на улицу и кричитъ, чтобъ его взяли, что онъ убилъ жену. —

Дло это очень интересовало меня, и я говорилъ знак[омому] мн Т[ульскому] П[рокурору], что⁴⁵⁸ невозможно обвинить этаго человка, какой бы ни былъ защитникъ. Каково же было мое удивленіе, что цирюльникъ обвиненъ въ сильнйшей мр, безъ смягчающихъ вину обстоятельствъ. Оказалось, что по[с]л оправданія той бабы и еще другаго такого убійцы какъ-то мннія здравомыслящихъ людей о томъ, что такія оправдан[iя] не имютъ смысл[а], распространились по Тул. Подъ самый переворотъ этаго мннія попалъ несчастный цирюльникъ и обвиненъ безъ снисхожден[iя]. — Вотъ мои впечатлнія о само[мъ] суд, какъ зрителя дйствій суда. Впечатлнія мои о дйствіяхъ предварительныхъ <были> слдующія. У прачки моей 3 года тому назадъ украли корову. Прачкинъ мужъ съ другим[и] бросил[ся] искать и по слду нашелъ корову, уже убитою, у помщика въ бан, уличилъ вора — крестьянина и помщика, подстрек[а]теля воровства. Казалось, дло ясно. Вора, знакомаго мн мужика, посадили въ острогъ. Жена его съ двумя дтьми осталась безъ куска хлба. Мужикъ сидитъ 4-й годъ въ острог, прачка 4-й годъ безъ коровы и в[с]якаг[о] вознагражденія. —