Читаем Полное собрание сочинений. Том 2. Отрочество. Юность полностью

<Дмитрій признался мн, что ему приходитъ мысль, чтобы его брата убили на Кавказ для того, чтобы онъ былъ богаче, а я признался, что желалъ, чтобы умерла бабушка.> И эти признанія не только не стягивали больше чувство, соединявшее насъ, но сушили его и разъединяли насъ, а теперь вдругъ его самолюбіе не допустило его сдлать самое пустое признанье, и мы въ жару спора воспользовались тми орудіями, которыя прежде сами дали другъ другу и которыя поражали ужасно больно. —

45. Дружба.

Кром того, въ это время вліяніе Дмитрія становилось мн тяжело, я стыдился этаго вліянія, и самолюбіе мое безпрестанно мн указывало недостатки моего друга. – Къ счастію, привычка этаго вліянія была сильне самолюбія, и этому я обязанъ тмъ, что въ этотъ первый годъ свободы я еще не смлъ думать дйствовать противъ совтовъ Дмитрія; не употребилъ свои силы молодости на будто бы веселую жизнь съ виномъ и женщинами, на которыя обыкновенно въ эти года бросаются молодые люди. Именно въ эту пору любовь моя къ Дмитрію держалась только потому, что мн стыдно было передъ нимъ и еще больше передъ самимъ собою измнить ему. Но это было переходное время отъ любви страстной къ любви разумной. Прежде онъ былъ для меня совершенствомъ во всхъ отношеніяхъ, достойнымъ подражанія и недостижимымъ, теперь, открывъ въ немъ недостатки, я готовъ былъ бросить совсмъ его и искать другаго совершеннаго друга; по счастію меня удержала его разумная и упорная привязанность. – Хотя мн это было больно, я сталъ врить, что можно любить и не совершенныхъ людей. Кром того, я любилъ уже все его семейство и даже въ это время послднее, кажется, больше его. Воспоминаніе о вечерахъ, проведенныхъ въ гостиной Нехлюдовыхъ, было бы совершенно пріятное, ежели бы я не страдалъ очень часто отъ застнчивости и не портилъ самъ своихъ отношеній своимъ стремленіемъ къ оригинальности. Казалось, С[офья] И[вановна], М[арья] И[вановна], В[аренька], любили меня и привыкли ко мн, но привыкли ко мн не къ такому, какой я былъ, а къ такому, какой я притворялся.

* № 14.

Главное же, что-то широкое, разгульное было въ этой жизни и этихъ кутежахъ въ «Лисабон» и какихъ-то таинственныхъ домахъ съ рублемъ въ карман и свинчаткой въ рук, которое прельщало меня. Это не было похоже на это притворство съ шампанскимъ у Радзивила. Ихъ было цлое общество человкъ 15 разныхъ курсовъ, которые были въ компаніи съ М[ухинымъ]; человкъ 5 ужъ не было. Одинъ скрывался [?] въ Церкви и пугалъ народъ, другой, изъ дворянъ, продался въ солдаты. Этаго я помню, онъ рдко приходилъ въ Университетъ, но приходъ его производилъ волненье; онъ кутилъ ужасно, билъ, ломалъ, сыпалъ деньги, задолжавъ кругомъ, онъ продался и, гуляя съ полотенцемъ, билъ стекла. Мы пришли къ нему въ казармы. Онъ былъ трезвъ и гордъ съ забритымъ лбомъ въ срой шинели. Тогда я смотрлъ на него, какъ на рдкость, на великана, но теперь, глядя на Мухина, который часто поминалъ его, эта странная, разгульная поэзія начинала сильно дйствовать на меня. —

Кажется, товарищи догадывались, что я не знаю, и притворялись, что врятъ, но часто я замчалъ, какъ они пропускали мста и не спрашивали меня. —

VIII. * ПЕРЕЧЕНЬ ГЛАВ «ЮНОСТИ».

Глава I. Что я считаю началомъ юности – нечего передлывать.

Гл. II. Весна – насчетъ слога хорошо, описаніе садика можно бы передлать.

Гл. III. Мечты – конецъ не совсмъ ловко.

Гл. IV. Нашъ семейный кружокъ – такъ себ. Все нечего передлывать.

Гл. V. Правила – нечего передлывать.

Гл. VI. Исповдь —

Гл. VII. Поздка – хорошо.

Гл. VIII. Вторая исповдь – славно.

Гл. IX. Какъ я готовлюсь къ экзамену.

Гл. X. Экзаменъ Исторіи – порядочно, содержанія мало.

Гл. XI. Экзаменъ Математики —

Гл. XII. Экзаменъ Латыни – не совсмъ ловко и какъ неи[н]тересно.

Гл. XIII. Я большой – недурно, но нечетко, лучше переписать.

Гл. XIV. Чмъ занимались Дубковъ и Володя – не едино.—

Гл. XV. Меня поздравляютъ – по языку плохо.

Гл. XVI. Ссора – хорошо, можно прибавить Володю.

Гл. XVII. Иленька Грапъ – пусто, но ничего.

Гл. XVIII. Валахины – хорошо.

Гл. XIX. Корнаковы – одно мсто нехорошо.

Гл. XX. Ивины – хорошо.

Гл. XXI. Князь Иванъ Ивановичъ – порядочно неловко, какъ на меня смотрятъ.

Гл. XXII. Кунцово – порядочно пусто.

Гл. XXIII. Нехлюдовы – хорошо, исключая описанія дамъ. Софью Ивановну надо сдлать худой.

Гл. XXIV. Любовь – подушечки, пирож[ное?] добавить, и конецъ вздоръ.

Гл. XXV. Я ознакомливаюсь – хорошо.

Гл. XXVI. Я показываюсь съ самой выгодной стороны – <ничего> <очень слабо>.

Гл. XXVII. Дмитрій – хорошо.

Гл. XXVIII. Въ деревн – съ Катенькой нехорошо.

Гл. XXIX. Отношенія между нами и двочками – разсужденія, а не худож[ественное].

Гл. XXX. Мои занятія – плохо, все разсужденія.

Гл. XXXI. Comme il faut – разсужденія, но хорошо.

Гл. XXXII. Юность – начало слабо, растянуто, конецъ превосходный.

Гл. XXXIII. Сосди – вяло и по языку слабо.

Гл. XXXIV. Женитьба отца – порядочно.

Гл. XXXV. Какъ мы принимаемъ это извстіе – манер[но].

Гл. XXXVI. Университетъ – слабо.

Гл. XXXVII. Сердечныя дла – недурно, исключая нейдущаго къ длу начала.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Темные силы
Темные силы

Писатель-народник Павел Владимирович Засодимский родился в небогатой дворянской семье. Поставленный обстоятельствами лицом к лицу с жизнью деревенской и городской бедноты, Засодимский проникся горячей любовью к тем — по его выражению — «угрюмым людям, живущим впрохолодь и впроголодь, для которых жизнь на белом свете представляется не веселее вечной каторги». В повести «Темные силы» Засодимский изображает серые будни провинциального мастерового люда, задавленного жестокой эксплуатацией и повседневной нуждой. В другой повести — «Грешница» — нарисован образ крестьянской девушки, трагически погибающей в столице среди отверженного населения «петербургских углов» — нищих, проституток, бродяг, мастеровых. Простые люди и их страдания — таково содержание рассказов и повестей Засодимского. Определяя свое отношение к действительности, он писал: «Все человечество разделилось для меня на две неравные группы: с одной стороны — мильоны голодных, оборванных, несчастных бедняков, с другой — незначительная, но блестящая кучка богатых, самодовольных, счастливых… Все мои симпатии я отдал первым, все враждебные чувства вторым». Этими гуманными принципами проникнуто все творчество писателя.

Елена Валентиновна Топильская , Михаил Николаевич Волконский , Павел Владимирович Засодимский , Хайдарали Мирзоевич Усманов

Проза / Историческая проза / Русская классическая проза / Попаданцы