Полное собрание сочинений. Том 26. Произведения 1885–1889 гг. Николай Палкин

Прошло? Изменило форму, но не прошло. Во всякое прошедшее время было то, что люди послдующаго времени вспоминаютъ не только съ ужасомъ, но съ недоумніемъ: правежи, сжиганія за ереси, пытки, военныя поселенія, палки и гонянія сквозь строй. Мы вспоминаемъ все это и не только ужасаемся передъ жестокостью людей, но не можемъ себ представить душевнаго состоянія тхъ людей, которые это длали. Что было въ душ того человка, который вставалъ съ постели, умывшись, одвшись въ боярскую одежду, помолившись Богу, шелъ въ застнокъ выворачивать суставы и бить кнутомъ стариковъ, женщинъ и проводилъ за этимъ занятіемъ, какъ теперешніе чиновники въ сенат, свои обычные пять часовъ и ворочался въ семью и спокойно садился за обдъ, а потомъ читалъ священное писаніе? Что было въ душ тхъ полковыхъ и ротныхъ командировъ: я зналъ одного такого, который накануне съ красавицей дочерью танцовалъ мазурку на бал и узжалъ раньше, чтобы на завтра рано утромъ распорядиться прогоняніемъ на смерть сквозь строй бжавшаго солдата татарина, заскалъ этого солдата до смерти и возвращался обдать въ семью. Вдь все это было и при Петр, и при Екатерине, и при Александр, и при Никола. Не было времени, въ которое бы не было техъ страшныхъ делъ, которыя мы, читая ихъ, не можемъ понять. Не можемъ понять того, какъ могли люди не видать тхъ ужасовъ, которые они длали, не видать, если уже не зврства безчеловчности тхъ ужасовъ, то безсмысленность ихъ. Во вс времена это было. Неужели наше время такое особенное, счастливое, что въ наше время нтъ такихъ ужасовъ, нтъ такихъ поступковъ, которые будутъ казаться столь же непонятными нашимъ потомкамъ? Намъ ясна теперь не только жестокость, но безсмысленность сжиганія еретиковъ и пытокъ судейскихъ для узнанія истины. Ребенокъ видитъ безсмысленность этого; но люди того времени не видли этого. Умные, ученые люди утверждали, что пытки необходимое условіе жизни людей, что это тяжело, но безъ этого нельзя. Тоже съ палками, съ рабствомъ. И пришло время и намъ трудно представить себе то состояніе умовъ, при которомъ возможно было такое грубое заблужденіе.

Гд наши пытки, наше рабство, наши палки? Намъ кажется, что ихъ нтъ, что это было прежде, но теперь прошло. Намъ кажется это отъ того, что мы не хотимъ понять стараго и старательно закрываемъ на него глаза.

Если мы прямо поглядимъ на прошедшее, намъ откроется и наше настоящее. Если мы только перестанемъ слпить себ глаза выдуманными государственными пользами и благами и посмотримъ на то, что одно важно: добро и зло жизни людей, намъ все станетъ ясно. Если мы назовемъ настоящими именами костры, пытки, плахи, клейма, рекрутскіе наборы, то мы найдемъ и настоящее имя для тюрьмъ, остроговъ, войскъ съ общею воинскою повинностью, прокуроровъ, жандармовъ.

Если мы не будемъ говорить: зачмъ поминать? и не будемъ заслонять длъ людскихъ прошедшаго воображаемыми пользами для различныхъ фикцій, мы поймемъ то, что длалось прежде, поймемъ и то, что длается теперь.

Если намъ ясно, что нелпо и жестоко рубить головы на плах и узнавать истину отъ людей посредствомъ выворачиванія ихъ костей, то такъ же ясно станетъ и то, что такъ же, если не еще боле, нелпо и жестоко вшать людей или сажать въ одиночное заключеніе, равное или худшее смерти и узнавать истину черезъ наемныхъ адвокатовъ и прокуроровъ. Если намъ ясно станетъ, что нелпо и жестоко убивать заблудшаго человка, то такъ же ясно станетъ и то, что еще нелпе сажать такого человка въ острогъ, чтобъ совсмъ развратить его; если ясно станетъ, что нелпо и жестоко ловить мужиковъ въ солдаты и клеймить какъ скотину, то такъ же нелпо и жестоко забирать всякаго 21-лтняго человка въ солдаты. Если ясно станетъ, какъ нелпа и жестока опричнина, то еще ясне будетъ нелпость и жестокость гвардій и охраны.

Если мы только перестанемъ закрывать глаза на прошедшее и говорить: зачмъ поминать старое, намъ ясно станетъ, въ чемъ наши точно такіе же ужасы, только въ новыхъ формахъ. Мы говоримъ: все это прошло. Прошло, теперь ужъ нтъ пытокъ, блудницъ Екатеринъ съ ихъ самовластными любовниками, нтъ рабства, нтъ забиванья на смерть палками и др. Но вдь только такъ кажется.