Полное собрание сочинений. Том 26. Произведения 1885–1889 гг. О жизни

Человкъ обдираетъ ноги по камнямъ, и выводъ состоитъ въ дятельности приготовленія обуви. Такъ это вообще, но въ частности тоже происходитъ и въ каждую минуту съ каждымъ изъ насъ. Я слъ на гвоздь, мн больно, я отъискиваю причину, и слдствіе вытекаетъ само собой. Я устраняю гвоздь или пересаживаюсь на другое мсто. Вся жизнь сложена изъ страданія²²⁴ и избавленій отъ него и, когда эти состоянія имютъ для насъ ясную причину и послдствіемъ его является дятельность, устраняющая страданія, мы и не чувствуемъ ихъ какъ страданія и не замчаемъ ихъ.

Но испытываемыя нами страданія усложняются: причины ихъ и дятельность для устраненія ихъ выходятъ за предлы нашей личной и страданія представляются намъ необъяснимыми. Но понятіе наше о страданіяхъ, почерпнутое нами изъ нашего личнаго опыта, остается то же. Страданія, причины которыхъ мы не видимъ въ своей жизни, остаются все тмъ же, чмъ то такимъ, чего не должно быть, что произошло отъ ошибки (заблужденія грха) и что должно быть исправлено. Какъ бы непонятна не была причина страданія, какъ бы невозможно ни было исправить ошибки, произведшiе его, страданія мы все таки понимаемъ какъ то, что произошло отъ ошибки, за которую мы наказаны, и что должно быть исправлено и искуплено. Мы не можемъ²²⁵ представить себ безъ этихъ условій страданія.

Кто-нибудь виноватъ и кто-нибудь долженъ искупить. И тутъ то для человка, понимающаго свою жизнь какъ существованіе отъ рожденія до смерти, безсмысленность страданія, когда я, не имя другой жизни какъ личную, могу быть причиной страданій вн моей жизни, и страданиями,²²⁶ своей личной жизнью долженъ выкупать ошибки прежнихъ людей.

Для человка, понимающаго свою жизнь, какъ существованіе, начинающееся здсь, нтъ и не можетъ быть никакого объясненія страданій, того самаго, что важне всего въ жизни человка. И какъ хорошо мы не умли бы разными разсужденіями устранять мысль о смерти, однихъ страданій, угрожающихъ и постигающихъ со всхъ сторонъ человка, совершенно достаточно, чтобы несомннно убдить его въ безсмысленности, ничтожности и такой бдственности жизни, что гораздо лучше убить себя сразу какимъ нибудь легкимъ и короткимъ способомъ, чмъ подвергаться всмъ тмъ разнообразнымъ ужасамъ страданій, которые со всхъ сторонъ ждутъ человка. – Вдь если бы люди длали только т выводы, которые неизбжно слдуютъ изъ ихъ міросозерцанія, человкъ, понимающій свою жизнь, какъ личное существование здсь, ни минуту бы не остался жить. Вдь ни одинъ работникъ не пошелъ бы жить къ хозяину, который уговоромъ бы поставилъ то, что если ему вздумается, онъ позволитъ только нкоторое время работнику жить спокойно, но, если вздумается, то будетъ жарить его и тхъ, кого онъ любитъ, живыми, или сдирать кожу, или вытягивать жилы <и тоже длать со всми тми, кого любитъ работникъ>, длать то, что онъ на глазахъ нанимающагося длаетъ уже со всми своими работниками. Если бы люди дйствительно вполн понимали жизнь такъ, какъ они говорятъ, что ее понимаютъ, ни одинъ отъ одного страха страданій не остался бы жить ни одной минуты.

Да, ничто очевидне страданій и неизбжнаго ужаса передъ ними, не показываетъ людямъ невозможность понимать жизнь какъ существованіе только здсь и необходимость понимать ее какъ нчто, выходящее за предлы этой жизни.

Объясненіе то, что есть Богъ, награждающій тамъ за страданія здсь, ничего не объясняетъ, потому что, если Богъ награждаетъ людей тамъ за страданія здсь, то онъ длаетъ это только потому, что онъ справедливый. Если же онъ справедливый, то онъ не могъ и подвергать людей незаслуженнымъ ужаснымъ страданіямъ здсь. Если же Богъ, какъ это говорится въ Библіи, взыскиваетъ на дтяхъ грхи родителей, то это еще хуже. Ребенокъ ни въ чемъ не виноватъ, за что же съ него сдираютъ съ живаго кожу? Богъ, карающій и мучающій невинныхъ, есть Богъ нетолько несправедливый, но злой и не разумный, т. е. нтъ Бога. Объясненіе же, что люди прежде согршили, и искупленіе всхъ этихъ грховъ взялъ на себя Искупитель, и что потому страданій этихъ нтъ больше, только голословно отрицаетъ то, что есть. И никакая вра въ то, что нтъ тхъ страданій, которыя есть, не уничтожитъ моего вопроса о томъ, зачмъ страданія.

Вс эти объясненія ничего не объясняютъ: объясняетъ только одно: то, что тотъ грхъ, который сдланъ до моей земной жизни и страданія отъ котораго я несу, сдланъ мною же и что всякій грхъ, который я сдлаю въ своей жизни, я же и понесу въ страданіяхъ слдующихъ поколній.