Читаем Полное собрание сочинений. Том 3. Произведения 1852–1856 гг. полностью

Полное собрание сочинений. Том 3. Произведения 1852–1856 гг.

Онъ, казалось, думалъ: «вотъ, чортъ возьми, какъ еще убьютъ! Скверно!» Другіе обступили Генерала и съ большимъ участіемъ смотрли на приготовленіе для него въ спиртовой кастрюльки яичницы и битковъ; казалось, имъ очень нравилось, что Генералъ будетъ кушать. Желалъ-бы я знать тоже, какъ нравилась эта закуска войскамъ, отступающимъ сзади, и на которыя со всхъ сторонъ, какъ мухи на сахаръ, насдали Чеченцы.

Трескотня, прерываемая залпами орудій, и дымъ сзади были страшны.

– Кто въ аріергардной цпи? – спросилъ Генералъ.

– К[апитанъ] П. – , отвчалъ кто-то.

«C’est un tr`es bon diable»,⁸⁹ сказалъ Генералъ. – «Я его давно знаю – вотъ ужъ истинно рабочая лошадь: всегда ужъ, гд жарко, туда и его. Можете себе представить, онъ былъ старше меня въ 22 году, когда я пріхалъ на К[авказъ]». – Присутствующіе изъявили участіе, удивленіе и любопытство. —

– Позжайте, скажите, чтобъ отступали эшелонами.

А[дъютантъ] слъ на лошадь и похалъ къ ар[іергарду].

Любопытство мое было сильне страха, – я похалъ съ нимъ взглянуть на капитана. – Адъютантъ не подъхалъ къ н[ачальнику] аріергарда, которому слдовало передать порученіе, но передалъ его офицеру, который былъ поближе. Я подъхалъ къ капитану. Онъ взглянулъ на меня сердито, ничего не сказалъ, тотчасъ отвернулся и сталъ отдавать приказанія. Онъ кричалъ, горячился, но не суетился. Батальонный к[омандиръ] былъ раненъ, онъ командовалъ батальономъ. Г[рузинскій] К[нязекъ] подъхалъ къ нему: «Прикажите? на ура броситься подъ кручь, мы ихъ отобьемъ!»

– Ваши слова неумстны, молодой человкъ, вы должны слушаться, а не разсуждать; вамъ приказано прикрывать обозъ, вы и стойте. – Онъ отвернулся отъ него. – Хочется, чтобъ убили. —

– Позвольте пожалуйста, чтожъ вы мн не хотите доставить случая. —

– У васъ есть матушка? – сказалъ кротко капитанъ: – такъ пожалйте ее. – Молодой Князекъ сконфузился. —

– Извольте идти на свое мсто, – строго сказалъ Капитанъ.

Чеченцы насдали сильне и сильне, солдаты бросались на ура, давали залпы картечью, и на минуту пули переставали свистть изъ за кручи; но потомъ опять начинали и еще больше. Храбрый поручикъ (онъ былъ нсколько блденъ) подъхалъ къ капитану.

– Въ моей рот нтъ патроновъ (онъ привралъ); что прикажете? Г[рузинскій] К[нязекъ] проситъ промняться со мной; а впрочемъ можно отбить и въ штыки. —

– Тутъ штыковъ не нужно, надо отступать, а не мшкать; идите къ обозу и пришлите К[нязька].»

Какъ только Князекъ пришелъ, несмотря на запрещеніе капитана онъ закричалъ: «Урра!» и съ ротой побжалъ подъ кручь. Солдаты насилу бжали съ мшками на плечахъ, спотыкались, но бжали и кричали слабымъ голосомъ. – Все скрылось подъ обрывомъ. Черезъ полчаса трескотни, гиканія и крика за обрывомъ вылзъ оттуда старый солдатъ; въ одной рук онъ держалъ ружье, въ другой что-то желто-красное – это была голова Чеченца. Онъ уперся однимъ колномъ на обрывъ, отеръ потъ и набожно перекрестился, потомъ легъ на траву и о мшокъ сталъ вытирать штыкъ. Вслдъ за нимъ два молодые солдата несли кого-то. Г[рузинскій] Князекъ] былъ раненъ въ грудь, блденъ какъ платокъ и едва дышалъ. – ГІобжали за докторомъ. —

Докторъ былъ пьянъ и началъ что-то шутить; рука его такъ тряслась, что онъ попадалъ вмсто раны зондомъ⁹⁰ въ носъ.

– Оставьте меня, – сказалъ Князекъ: – я умру. Однако отбили таки, капитанъ. —

– Да, отбили своими боками, – сказалъ развалившись на трав старикъ съ головой. – Молодъ больно, вотъ и поплатился, и нашего брата не мало осталось. – Я лежалъ подл солдата. —

– Жалко, – сказалъ я самъ себ невольно.

– Извстно, – сказалъ солдатъ: – глупъ ужасно, не боится ничего. —

– А ты разв боишься? —

– А не бось не испугаешься, какъ начнутъ сыпать. —

Однако видно было, что солдатъ и не знаетъ, что такое – бояться.

Кто храбръ? Генералъ-ли? Солдатъ-ли? Поручикъ-ли? Или ужъ не Капитанъ-ли? – Когда мы хали съ нимъ къ Н[ачальнику] О[тряда], онъ сказалъ мн:

– Терпть не могу являться и получать благодарности. Какая тутъ благодарность. Ну, будь онъ съ нами, а то нтъ. Говорятъ, ему надо беречься; такъ лучше пускай онъ вовсе не ходитъ, а приказываетъ изъ кабинета. Въ этой войн не нужно генія, а нужно хладнокровіе и смтливость. – Какъ-то, право, досадно.

Въ это время подъхали одинъ за другимъ два А[дъютанта] съ приказаніями. —

– Вотъ шелыганы, вдь тамъ и не видать ихъ, а тутъ сколько набралось, и тоже съ приказаніями. – Жалко Князька, и зачмъ ему было хать служить сюда. Эхъ молодость! —

– Зачмъ же вы служите? – спросилъ я.

– Какъ зачмъ? Куда-же днусь, коли мн не служить? —