Когда в конце августа того же года соредактор Некрасова И. И. Панаев вновь обратился в Цензурный комитет за разрешением на выпуск альманаха, сборник был в сентябре вторично просмотрен и запрещен.[88] Цензор А. Л. Крылов усмотрел в двух повестях сборника — «Семейство Тальниковых» А. Я. Панаевой и «Лола Монтес» А. В. Дружинина — «увлечение теми идеями, которые <…> подготовляли юную Францию и Германию», и признал, что альманах окажет «влияние на умы читателей самое неблагоприятное». Что же касается помещенных в альманахе других произведений (включая и рассказ Достоевского «Ползунков»), то они, по мнению цензора, «могли бы сами по себе, с небольшими разве изменениями, доставить чтение довольно безукоризненное». «Но в альманахе, — продолжает цензор, — они принимают совсем иной свет потому, что помещены в подбор с другими статьями, которых цензура не может не осудить» (
После неоднократных просьб Панаева и редакции «Современника» 14 декабря 1848 г. Цензурный комитет разрешил выпустить в 1849 г. взамен запрещенного новое издание, включающее в себя ряд материалов из «Иллюстрированного альманаха», в том числе рассказ Достоевского «Шут» (там же, лл. 9–11). Этим новым изданием явился «Литературный сборник» (СПб., 1849, ценз. разр. — 22 марта 1849 г.).
Однако «Ползунков» в сборник не попал, по всей вероятности, из-за ухудшившихся отношений между Достоевским и редакцией журнала. Следует учесть также, что Некрасову рассказ и прежде не нравился (см.:
«Ползунков» — произведение, близкое к физиологическому очерку. Но Достоевского интересовал не столько устойчивый социальный тип, один из многих типов, изображавшихся авторами различных «физиологий», сколько сложность психологии и характера личности, не укладывающейся в привычные социальные рубрики. Заглавие рассказа указывает не на профессиональную или социальную принадлежность героя (ср.: «Петербургские шарманщики» Д. В. Григоровича, «Гробовой мастер» А. П. Башуцкого, «Петербургский фельетонист» И. И. Панаева и т. д.), а на его нравственные свойства (ползать, пресмыкаться).