Полное собрание сочинений в 10 томах. Том 4. Стихотворения. Поэмы (1918–1921)

Помимо отмеченного выше «пушкинского» влияния, исследователи выделяют целый ряд взаимных интертекстуальных связей ст-ния с западными и отечественными художниками. На возможное влияние Кузмина обратил внимание Владимир Марков, писавший о «“Моих Предках”, сымитированных впоследствии Гумилевым в “Моих читателях”» (Марков В. Поэзия Михаила Кузмина // Кузмин М. А. Собрание стихов. Т. 3. Мюнхен, 1977. С. 335). С. Б. Ильинская сопоставляет стихотворение Гумилева и стихотворения греческого поэта К. Кавафиса «Фермопилы» и «Покидает Дионис Антиноя» (Ильинская С. Б. Гумилев и Кавафис: отчасти параллельные // Н. Гумилев и русский Парнас. СПб., 1991. С. 58–66). Вяч. Вс. Иванов, отметив сходство между героями Гумилева и Хемингуэя, писал о «чудовищном хвастовстве в начале стихотворения сверхлюдей, открывателей Африки, якобы являющихся его читателями. Понятно, что и африканский опыт самого Гумилева сыграл значительную роль в становлении его характера, поэтому и ницшеанские отзвуки в ст-нии не могут показаться преувеличением» (Ivanov V. Vs. Two Images of Africa in Russian Literature of the Beginning of the Twentieth Century: Ka by Chlebnikov and Gumilev’s African Poems // Russian Literature. 1991. № 29. P. 419). Позднее Вяч. Вс. Иванов, впрочем, признал, что «Самому Гумилеву, особенно в поздний период, когда он, как мастер, все больше обращается с формой, удались великолепные верлибры <цит. ст-ние>» (Иванов Вяч. Вс. Звездная вспышка: (Поэтический мир Н. С. Гумилева) // Ст ПРП. С. 26). О поэтических достоинствах ст-ния писал и В. С. Баевский, который отметил, что в этом «почти последнем стихотворении последней книги Гумилев приходит к пределу стихотворной речи, — к верлибру акцентному, без метра, с многосложными безударными промежутками и, разумеется, без рифмы. Среди предшественников Гумилева было четыре поэта конца XIX — начала XX века, чей опыт в области верлибра он, без сомнения, учитывал. Это А. М. Добролюбов, Блок, Кузмин, Хлебников. Из различных путей, которые предлагали они в верлибре, Гумилев избрал путь Блока в стихотворениях “Когда вы стоите на моем пути” и “Она пришла с мороза...” и Кузмина в “Александрийских песнях” и “Моих предках”. Вслед за Блоком и Кузминым Гумилев создал синтаксический, даже антисинтаксический верлибр, в котором границы предложений или относительно законченных частей предложений не совпадают с границами стихов, а приходятся на середину стиха. Возникают enjambement...» (Баевский В. С. Николай Гумилев — мастер стиха // Исследования и материалы. С. 85).

«Гумилев не только создатель новой поэтической школы, не только яркий мастер стиховеденья и языка (какой стилистической прозрачностью веет от каждой его строчки!), — но и подлинно христианский поэт, обращенный к сущности. — а потому и учитель жизни, свидетельство свое закрепивший мученической кончиной. Сам Гумилев сознавал религиозно-этический пафос своего творчества. Он говорил, обращаясь к читателям:

А когда придет их последний час,

Ровный, красный туман застелет взоры,

Я научу их сразу припомнить

Всю жестокую, милую жизнь,

Всю родную, странную землю

И, представ перед ликом Бога

С простыми и мудрыми словами,

Ждать спокойно его суда»

(Струве Н. К юбилею Н. С. Гумилева // Вестник РХД. 1986. № 146. С. 4).

Ст. 1–2. — По мнению А Давидсона, речь идет о Е. В. Сенигове (1872 — после 1921), русском офицере и путешественнике, который в 1901–1918 гг. был «начальником правого крыла армии раса Вольдегиоргиса и управляющим соответствующей провинцией» (см.: Давидсон А. Муза странствий Николая Гумилева. М., 1994. С. 100–106; см. также о других возможных прототипах этого образа на с. 95–100). Ст. 5–6. — Имеется в виду С. А. Колбасьев (1899–1937), поэт и прозаик, бывший во время встречи с Гумилевым в Севастополе летом 1921 г. командующим эскадрой канонерок (см.: Стрижак О. Памяти Сергея Колбасьева: Раздумья о посмертной судьбе писателя // В мире книг. 1987. № 2. С. 60). Ст. 9–10. — О. А. Мочалова в воспоминаниях воспроизводит слова Гумилева: «Вчера в Союзе за мной по пятам все ходил какой-то человек и читал мои стихи. Я говорил — есть такое и такое есть... Он мне надоел. Кто же вы? — спросил я. Оказывается, это убийца германского посла Мирбаха, Блюмкин. Ну, убить посла невелика заслуга, — сказал я, — но что вы это сделали среди белого дня, в толпе людей — замечательно. Этот факт вошел в стихи “Мои читатели”» (Мочалова О. А. Николай Гумилев // Жизнь Николая Гумилева. С. 122). Я. Г. Блюмкин (1898–1929) — левый эсер, осуществивший в 1918 году террористический акт в германском посольстве. Впоследствии Блюмкин сотрудничал в ЧК и был близок к московским литературным кружкам 20-х годов, прежде всего — к имажинистам.

61

При жизни не публиковалось. Печ. по автографу.