Сэр Топас, меня неслыханно оскорбили! Дорогой сэр Топас, поверьте мне, я вовсе не сумасшедший. Они заперли меня здесь в мерзостной темноте.
Сгинь, сатана бесчестный! Скажи спасибо, что я обхожусь с тобой столь мягко: я принадлежу к тем кротким душам, которые и с чертом сохраняют учтивость. — Ты смеешь утверждать, что помещение сие погружено во тьму?
Как преисподняя, сэр Топас.
Да ведь тут окна в нишах, и они прозрачны, как забор, и еще есть оконца на юго-север, и они сияют, как черное дерево! И ты смеешь жаловаться на помрачение!
Я в своем уме, сэр Топас: говорю вам, тут темно, хоть глаз выколи.
Умалишенный, ты бредишь: говорю тебе, ты не во мрак погружен, а в невежество, в коем блуждаешь, как египтянин во тьме[78]
.А я вам говорю, что этот чулан темнее всякого невежества, будь оно темнее преисподней, и что меня неслыханно оскорбили. Я не больше сошел с ума, чем вы: можете проверить, задайте мне любой здравый вопрос.
Каково воззрение Пифагора на дичь[79]
?Таково, что, может быть, душа нашей бабушки переселилась в глупую птицу.
Каков твой взгляд на это воззрение?
У меня более возвышенный взгляд на душу, и я никак не одобряю его воззрений.
Счастливо оставаться. Продолжай пребывать во тьме. Да проникнешься ты воззрением Пифагора, иначе я не признаю тебя здравомыслящим, и да убоишься стрелять глупышей, дабы не покалечить душу своей бабушки. Счастливо оставаться!
Сэр Топас, сэр Топас!
Неподражаемый сэр Топас!
Видите, я и швец и жнец, и на дуде игрец!
А ряса и борода ни к чему: он ведь тебя не видит.
Поговори с ним обычным своим голосом, а потом расскажешь мне, что и как. Очень мне хочется поскорее развязаться с этой затеей. Хорошо бы освободить его под каким-нибудь пристойным предлогом: моя племянница сейчас так гневается на меня, что продолжать нашу игру не следует. Не мешкай, скорей приходи ко мне в комнату.
Шут!
Шут!
Шут, послушай!
Кто это меня зовет?
Пожалуйста, дорогой шут, окажи великую услугу, принеси мне свечу, перо, чернил и бумаги. Даю слово дворянина, я по гроб жизни буду тебе обязан.
Господин Мальволио!
Что, мой добрый шут?
Увы, сударь, как это случилось, что вы тронулись умом?
Шут, со мной обошлись постыднейшим образом. Я так же в своем уме, как и ты.
Как я? Ну, если у вас ум, как у дурака, значит вы действительно помешанный.
Они сунули меня сюда, держат в кромешной тьме, подсылают ко мне каких-то ослов-священников и стараются свести меня с ума.
Подумайте, что вы такое болтаете: священник-то здесь. — Мальволио, Мальволио, да укрепят небеса твой разум! Постарайся уснуть и прекрати нечестивую болтовню.
Сэр Топас!
Не вступай с ним в переговоры, сын мой. — С ним в переговоры, отче? Да ни за что на свете, отче! Благослови вас бог, дорогой сэр Топас! — Ну еще бы, аминь. — Слушаюсь, отче, слушаюсь.
Шут, шут, слышишь, шут?
Имейте терпение, сударь. Что вы говорите, сударь? Меня бранят за то, что я разговариваю с вами.
Шут, пожалуйста, раздобудь мне бумагу и свечу. Уверяю тебя, я не более сумасшедший, чем любой здравомыслящий иллириец.
Эх, кабы оно было так, сударь!
Это так, клянусь своей рукой! Ради всего святого, шут, немножко чернил, бумаги и огарок свечи — и отнеси потом мою записку госпоже: ты получишь на чай столько, сколько в жизни не получал ни за одно письмо.
Так и быть, помогу вам. Только скажите по совести, вы и впрямь сумасшедший или только прикидываетесь?
Да нет же, истинная правда, нет!
В жизни не поверю помешанному, пока не увижу его мозгов.
Шут, я ничего не пожалею, чтобы отблагодарить тебя. Только прошу тебя, поскорее.
Сцена 3