Полное собраніе сочиненій въ двухъ томахъ.

Скала, казавшаяся безплоднымъ камнемъ, въ самомъ дл была цвтущій, плодоносный островъ. Голые кремни, которые окружали его со всхъ сторонъ, составляли только высокую ограду, внутри которой, въ таинственномъ углубленіи, скрывалась пространная, зеленая равнина, усянная живописными пригорками, перерзанная живыми потоками, густыми и разнообразными перелсками. Высокіе кедры не достигали, однако же, до вершины ограды. Лса лавровые и финиковые мшались съ оливковыми и лимонными деревьями, осыпанными плодами, съ апельсинами и персиками, съ орховыми рощами, съ миртовыми кустами и виноградными лозами, вокругъ нихъ обвивающимися. Невыразимое чувство овладло спасенными спутниками посреди этой роскошной природы. Молча стали они на колни и долго не могли найти голоса для словъ, смотря на свтлый востокъ, озаренный заходящимъ солнцемъ.

Окончивъ молитву и утоливъ голодъ древесными плодами, они пошли осматривать островъ.

Нигд не замтно было слдовъ человка. Все было дико, но все прекрасно; садъ, устроенный безъ трудовъ и работы; все ярко и стройно, все наполнено красоты и благоуханія. Особенно вниманіе ихъ остановилось на теченіи одного красиваго потока, который бжалъ съ вершины небольшой горы и, живописно извиваясь по ней, безпрестанно падалъ съ камня на камень громкими порогами. Въ одномъ мст, гд паденіе его было значительне другихъ, сгибаясь въ широкую дугу, подъ которой, какъ подъ прозрачнымъ покрываломъ, зеленлись кусты и растенія, они замтили, что подъ этимъ радужнымъ сводомъ образовалась круглая пещера, у входа заросшая гибкими розгами винограда. Природа, казалось имъ, нарочно создала, въ этой жаркой стран, это отрадное убжище, и занавсила его прохладною струею отъ солнца, и убрала его стны разноцвтными кристаллами, и устлала его подъ мягкимъ мохомъ и густою травою. Но что-то звонкое попалось имъ подъ ноги. Это былъ женскій браслетъ, украшенный драгоцнными каменьями. Какъ зашелъ онъ сюда? Птица ли занесла его? или былъ здсь человкъ? Но вотъ явный признакъ человка: прямой Греческій мечъ, весь покрытый ржавчиною. Не далеко отъ него яшмовая курильница, обвитая искусственными рельефами, съ остатками благовонной смолы и нсколькихъ недогорвшихъ углей. Вотъ и еще: шлемъ и мужскія латы. Подл нихъ блестли въ трав женскія ожерелья и кованный поясъ, а въ темномъ углу пещеры два блые человческіе остова лежали обнявшись. Но истлвшія кости, при первомъ прикосновеніи, разлетлись въ пыль, такъ что отъ нихъ остались только два маленькіе крестика, изъ чистаго золота, и два кольца, на которыхъ вырзаны были дв Греческія буквы, на одномъ I., на другомъ H. Больше не было никакой надписи.

На другой день, когда солнце выкатилось на небо, маленькая лодочка уже плыла вдаль отъ острова, по той же темной тропинк.

Легко было путникамъ, вчера замтивши дорогу, отыскать ее опять. Скоро выбрались они въ открытое море и, держась все прямо, достигли одного изъ острововъ Архипелага. Тамъ сли они на корабль и благополучно прибыли въ свой монастырь, во все продолженіе пути храня крпкую тайну о своемъ странномъ открытіи. Но въ монастыр они обо всемъ разсказали настоятелю, который, чувствуя, при бдственномъ состояніи Востока, всю важность независимаго убжища, также втайн сообщилъ объ немъ патріарху. Такимъ образомъ, извстіе о новомъ остров сберегалось между избраннымъ духовенствомъ Востока, и только не многимъ, мужамъ испытанной жизни и характера, передавалось оно вмст съ другими важными преданіями, которыя всегда хранились и теперь еще хранятся въ цлости, у извстной части Восточнаго монашества.

Между тмъ, многіе пустынники удалились на тайный островъ, навсегда скрываясь тамъ отъ свта и людей. Вскор, подл таинственнаго грота, въ тни кипарисовой рощи, основанъ Греческій монастырь и возвысилась церковь во имя Св. Георгія, отъ чего и весь островъ получилъ то же названіе между знавшими о его существованіи.

Въ теченіе времени, переселялись туда многіе изъ ученйшихъ людей Греціи и Палестины, такъ что, наконецъ, монастырь Св. Георгія, хотя извстный не многимъ, сдлался, однако же, однимъ изъ первыхъ на Восток и по духовной замчательности людей, его составляющихъ, и по богатству своей библіотеки, и по своему счастливому мстоположенію, и боле всего — по тому особенному духу глубины, который долженъ былъ возникнуть въ отдленномъ и сомкнутомъ кругу людей необыкновенныхъ.

Впрочемъ, не одни монахи населяли таинственную скалу; многія и свтскія семейства, преслдуемыя неврными, уходили туда, желая лучше сокрыться въ вчномъ уединеніи, чмъ промнять на Латинскую чужбину свою Православную родину.