Полное собраніе сочиненій въ двухъ томахъ.

Просвщеніе человчества, какъ мысль, какъ наука, развивается постепенно, послдовательно. Каждая эпоха человческаго бытія иметъ своихъ представителей въ тхъ народахъ, гд образованность процвтаетъ полне другихъ. Но эти народы до тхъ поръ служатъ представителями своей эпохи, покуда ея господствующій характеръ совпадаетъ съ господствующимъ характеромъ ихъ просвщенія. Когда же просвщеніе человчества, довершивъ извстный періодъ своего развитія, идетъ дале и, слдовательно, измняетъ характеръ свой, тогда и народы, выражавшіе сей характеръ своею образованностію, перестаютъ быть представителями Всемірной Исторіи. Ихъ мсто заступаютъ другіе, коихъ особенность всего боле согласуется съ наступающею эпохою. Эти новые представители человчества продолжаютъ начатое ихъ предшественниками, наслдуютъ вс плоды ихъ образованности и извлекаютъ изъ нихъ смена новаго развитія. Такимъ образомъ съ тхъ самыхъ поръ, съ которыхъ начинаются самыя первыя воспоминанія Исторіи, видимъ мы неразрывную связь и постепенный, послдовательный ходъ въ жизни человческаго ума; и если по временамъ просвщеніе являлось какъ бы останавливающимся, засыпающимъ, то изъ этого сна человкъ пробуждался всегда съ большею бодростію, съ большею свжестью ума, и продолжалъ вчерашнюю жизнь съ новыми силами. Вотъ отъ чего просвщеніе каждаго народа измряется не суммою его познаній, не утонченностью и сложностью той машины, которую называютъ гражданственностью, — но единственно участіемъ его въ просвщеніи всего человчества, тмъ мстомъ, которое онъ занимаетъ въ общемъ ход человческаго развитія. Ибо просвщеніе одинокое, Китайски отдленное, должно быть и Китайски ограниченное: въ немъ нтъ жизни, нтъ блага, ибо нтъ прогрессіи, нтъ того успха, который добывается только совокупными усиліями человчества.

На чемъ же основываются т, которые обвиняютъ Петра, утверждая, будто онъ далъ ложное направленіе образованности нашей, заимствуя ее изъ просвщенной Европы, а не развивая изнутри нашего быта? —

Эти обвинители великаго создателя новой Россіи съ нкотораго времени распространились у насъ боле, чмъ когда либо; и мы знаемъ, откуда почерпнули они свой образъ мыслей. Они говорятъ намъ о просвщеніи національномъ, самобытномъ; не велятъ заимствовать, бранятъ нововведеніе и хотятъ возвратить насъ къ коренному и старинно-Русскому. Но что же? Если разсмотрть внимательно, то это самое стремленіе къ національности есть не что иное, какъ непонятое повтореніе мыслей чужихъ, мыслей Европейскихъ, занятыхъ у Французовъ, у Нмцевъ, у Англичанъ, и необдуманно примняемыхъ къ Россіи. Дйствительно, лтъ десять тому назадъ стремленіе къ національности было господствующимъ въ самыхъ просвщенныхъ государствахъ Европы: вс обратились къ своему народному, къ своему особенному; но тамъ это стремленіе имло свой смыслъ: тамъ просвщеніе и національность одно, ибо первое развилось изъ послдней. Потому, если Нмцы искали чисто Нмецкаго, то это не противорчило ихъ образованности; напротивъ, образованность ихъ такимъ образомъ доходила только до своего сознанія, получала боле самобытности, боле полноты и твердости. Но у насъ искать національнаго, значитъ искать необразованнаго; развивать его на счетъ Европейскихъ нововведеній, значитъ изгонять просвщеніе; ибо, не имя достаточныхъ элементовъ для внутренняго развитія образованности, откуда возмемъ мы ее, если не изъ Европы? — Разв самая образованность Европейская не была послдствіемъ просвщенія древняго міра? — Разв не представляетъ она теперь просвщенія общечеловческаго? — Разв не въ такомъ же отношеніи находится она къ Россіи, въ какомъ просвщеніе классическое находилось къ Европ? —

Правда, есть минуты въ жизни Петра, гд, дйствуя иначе, онъ былъ бы согласне самъ съ собою, согласне съ тою мыслію, которая одушевляла его въ продолженіе всей жизни. Но эта мысль, но общій характеръ его дятельности, но образованность Россіи, имъ начатая — вотъ основаніе его величія и нашего будущаго благоденствія! Ибо благоденствіе наше зависитъ отъ нашего просвщенія, а имъ обязаны мы Петру. Потому будемъ осмотрительны, когда рчь идетъ о преобразованіи, имъ совершенномъ. Не позабудемъ, что судить объ немъ легкомысленно — есть дло неблагодарности и невжества; не позабудемъ, что т, которые осуждаютъ его, не столь часто увлекаются ложною системою, сколько подъ нею скрываютъ свою корыстную ненависть къ просвщенію и его благодтельнымъ послдствіямъ; ибо невжество, какъ преступникъ, не спитъ ночью и боится дня.