Полное собраніе сочиненій въ двухъ томахъ.

Сверная Пчела боле политическая газета, чмъ литературный журналъ. Но въ неполитической части своей она выражаетъ такое же стремленіе къ нравственности, благоустройству и благочинію, какое О. З. обнаруживаютъ къ Европейской образованности. Она судитъ о вещахъ по своимъ нравственнымъ понятіямъ, довольно разнообразно передаетъ все, что ей кажется замчательнымъ, сообщаетъ все, что ей нравится, доноситъ обо всемъ, что ей не по сердцу, очень ревностно, но, можетъ быть, не всегда справедливо.

Мы имемъ нкоторое основаніе думать, что не всегда справедливо.

Въ Литературной Газет мы не умли открыть никакого особеннаго направленія. Это чтеніе по преимуществу легкое, — чтеніе дессертное, немного сладкое, немного пряное, литературные конфекты, иногда немного сальные, но тмъ боле пріятные для нкоторыхъ невзыскательныхъ организмовъ.

Вмст съ этими періодическими изданіями, должны мы упомянуть и о Современник, потому что онъ также литературный журналъ, хотя признаемся, что намъ не хотлось бы смшивать его имя съ другими именами. Онъ принадлежитъ совсмъ другому кругу читателей, иметъ цль совершенно отличную отъ другихъ изданій, и особенно не смшивается съ ними тономъ и способомъ своего литературнаго дйствованія. Сохраняя постоянно достоинство своей спокойной независимости, Современникъ не вступаетъ въ запальчивыя полемики, не позволяетъ себ заманивать читателей преувеличенными общаніями, не забавляетъ ихъ праздность своею шутливостью, не ищетъ блеснуть мишурою чужихъ, непонятыхъ системъ, не гоняется тревожно за новостію мнній и не основываетъ своихъ убжденій на авторитет моды; но свободно и твердо идетъ своей дорогой, не сгибаясь передъ наружнымъ успхомъ. Отъ того, со времени Пушкина до сихъ поръ, остается онъ постояннымъ вмстилищемъ самыхъ знаменитыхъ именъ нашей словесности; отъ того для писателей мене извстныхъ, помщеніе статей въ Современник есть уже нкоторое право на уваженіе публики.

Между тмъ, направленіе Современника не преимущественно, но исключительно литературное. Статьи ученыя, имющія цлью развитіе науки, а не слова, не входятъ въ составъ его. Отъ того образъ его воззрнія на вещи находится въ нкоторомъ противорчіи съ его названіемъ. Ибо въ наше время достоинство чисто литературное уже далеко не составляетъ существенной стороны литературныхъ явленій. Отъ того, когда, разбирая какое нибудь произведеніе словесности, Современникъ основываетъ свои сужденія на правилахъ риторики или піитики, то мы невольно жалемъ, что сила его нравственной чистоты истощается въ заботахъ его литературной чистоплотности.

Финскій Встникъ только начинается, и потому мы не можемъ еще судить о его направленіи; скажемъ только, что мысль сблизить словесность Русскую съ литературами Скандинавскими, по мннію нашему, принадлежитъ не только къ числу полезныхъ, но вмст къ числу самыхъ любопытныхъ и значительныхъ нововведеній. Конечно, отдльное произведеніе какого нибудь Шведскаго или Датскаго писателя не можетъ быть вполн оцнено у насъ, если мы не сообразимъ его не только съ общимъ состояніемъ литературы его народа, но, что еще важне, съ состояніемъ всего частнаго и общаго, внутренняго и вншняго быта этихъ малоизвстныхъ у насъ земель. Если же, какъ мы надемся, Финскій Встникъ познакомитъ насъ съ любопытнйшими сторонами внутренней жизни Швеціи, Норвегіи и Даніи; если онъ представитъ намъ въ ясномъ вид многозначительные вопросы, занимающіе ихъ въ настоящую минуту; если онъ раскроетъ передъ нами всю важность тхъ малоизвстныхъ въ Европ умственныхъ и жизненныхъ движеній, которыя наполняютъ теперь эти государства; если онъ представитъ намъ въ ясной картин удивительное, почти неимоврное, благосостояніе низшаго класса, особенно въ нкоторыхъ областяхъ этихъ государствъ; если онъ удовлетворительно объяснитъ намъ причины этого счастливаго явленія; если объяснитъ причины другаго, не мене важнаго обстоятельства, удивительнаго развитія нкоторыхъ сторонъ народной нравственности, особенно въ Швеціи и Норвегіи; если представитъ ясную картину отношеній между различными сословіями, отношеній совершенно непохожихъ на другія государства; если, наконецъ, вс эти важные вопросы свяжетъ съ явленіями литературными въ одну живую картину: въ такомъ случа, безъ сомннія, журналъ этотъ будетъ однимъ изъ самыхъ замчательныхъ явленій въ нашей словесности.

Другіе журналы наши имютъ характеръ преимущественно спеціальный, и потому мы не можемъ здсь говорить объ нихъ.

Между тмъ распространеніе періодическихъ изданій во вс концы государства и во вс круги грамотнаго общества, роль, которую они очевидно играютъ въ словесности нашей, интересъ, который они возбуждаютъ во всхъ классахъ читателей, — все это неоспоримо доказываетъ намъ, что самый характеръ литературной образованности нашей есть преимущественно журнальный.

Впрочемъ, смыслъ этого выраженія требуетъ нкоторыхъ поясненій.