Полнолуние

– Лолли, ты же учила биологию в школе! – рассмеялась Джемайма. – У кареглазой пары может родиться ребенок с голубыми глазами, если в их роду были такие.

– Вероятно, – Лаура снова села за стол и уронила голову на руки, на всякий случай готовясь разрыдаться. – Но, Джемми, мне кажется, здесь какая-то тайна. И корни ее находятся в Румынии, где я родилась. Я уже позвонила в Этнографическое общество и все разузнала. Мы будем проездом в Бухаресте, я найду ту больницу, где родилась, и все выясню.

– Вряд ли тебе там что-то скажут, столько лет прошло… И ты не знаешь языка.

– Я разберусь, – она наконец посмотрела на Джемайму, решившись поделиться самым сокровенным. – Мне кажется, что у меня другой отец. Поэтому мама никогда не любила меня. Возможно, он причинил ей боль… Я всегда была чужой в нашей семье. Если бы не ты, мне было бы совсем невыносимо!

И она умоляюще заломила свои маленькие ручки, совсем как Элеонора. Джемайме стало до боли жаль сестру. Джемми ко всем относилась лучше, чем они того заслуживали, и даже к матери, которая всегда была равнодушна к обеим дочерям. Она видела, что Элеонора никого не любила, кроме мужа, но прощала ей это. И, видя терзания Лолли, не смогла ей отказать.

Глава 2

Румыния встретила Лауру проливным дождем. Когда самолет авиакомпании TAROM заскользил по мокрой посадочной полосе в аэропорту Отопени, все ее существо возликовало. Девушку не покидало ощущение полета – не только в ее физическом теле, которое только что пересекло океан, но и полета души, притянутой на родину зовом крови. Однако Лауре не удалось осуществить свой замысел. После десятичасового перелета из Нью-Йорка в Бухарест измученных участников экспедиции посадили в туристический автобус. До пункта назначения – Тульчи – всего двести восемьдесят километров, нет смысла тратить время в этом кошмарном городе.

– После завершения экспедиции делайте, что вам вздумается, – заявил руководитель экспедиции Уолтер Мэйн, которого девушки сразу прозвали Зануда Уолли.

Это был невысокий властный человек за пятьдесят, с круглым брюшком и блестящей лысиной, закоренелый холостяк, одержимый страстью к культуре Восточной Европы. Он злился, потому что его помощник заболел перед самой поездкой, и ему приходилось все делать самому. Девушки, основной состав экспедиции, были неуправляемы, самоуверенны и остры на язык. Преобладали студентки из состоятельных семей, вовсе не обязательно изучающие Восточную Европу, которым просто было любопытно заглянуть за Железный занавес и провести каникулы в экзотической стране. Присутствовали и двое молодых людей, которые смотрели на девчонок как на куски мяса и отпускали сальные шуточки.

В Нью-Йорке к экспедиции присоединилась еще одна участница по имени Бернадетт – у нее было французское происхождение, чем она безмерно гордилась. В аэропорту она подошла к Лауре и спросила, чем та красит волосы.

– Ничем… – растерянно ответила та, и по прищуренному кошачьему взгляду француженки поняла, что только что нажила себе врага.

Бернадетт была слишком самовлюбленной и хотела оставаться единственной блондинкой если не во всем мире, то, по крайней мере, в замкнутом мирке этой экспедиции. Она то и дело стреляла глазками в сторону самого симпатичного из двух приятелей, Ника, и тот тоже ее заприметил.

Бухарест запечатлелся в памяти Лауры серым безрадостным городом, и сырым, как отпечаток на свежем бетоне. Сквозь пелену дождя и грязные разводы на окнах автобуса она успела увидеть серый проспект Победы Социализма, недостроенный гигантский Дворец Народа и серых промокших жителей столицы под темными зонтиками. Автобус быстро пересек центр города и выбрался на шоссе. Разветрило, выглянуло солнце, и за окном замелькали прелестные пасторальные пейзажи. Румыния была разительно не похожа на Калифорнию. Она выглядела большой деревней, бедной, но самобытной и гордой. Дорога петляла серпантином по холмам, сквозь туннели сросшихся над ней деревьев. Вдоль шоссе простирались зеленеющие поля, паслись отощавшие после зимы коровы и овцы, пробегали бродячие собаки. Автобус то и дело обгонял гужевые повозки, запряженные лошадьми. Лица крестьян были смуглыми, как будто прокопченными солнцем, но доброжелательными и улыбчивыми. По мере приближения к Тульче стали встречаться скалы и заболоченные озера, берега которых поросли камышом. Возле одного такого озера автобус свернул с трассы на проселочную дорогу и вскоре въехал в ворота усадьбы с нежным названием «Магдала», где и располагалась гостиница.