Полнолуние для магистра

С самим Домом долго ещё ничего не случиться, добавил старик. Он под особым заклятьем, отводящим глаза и мысли, а заодно и несчастные случаи вроде обрушений и пожаров. Он уцелеет даже при попадании кометы… хотя, разумеется, такого никогда не произойдёт.

Не удержавшись, Лика тогда спросила:

— А что такое комета?

Дед вздохнул.

— Погоди, об этом мы поговорим позже. А сейчас я расскажу тебе о самих магах и их фамильярах, о том, как вам нужно беречь и охранять друг друга, а уж дружить вы будете без всяких подсказок. Такова уж природа этой связи…

Это был очень долгий разговор, настолько интересный, что Лика перестала бояться дедовских упоминаний о его скорой смерти. В восемь лет все вокруг кажутся вечными.

Пересказав Сквикки слово в слово беседу с дедушкой, Ангелика ни на йоту не нарушила его запрет. Джордж Оулдридж взял с неё обещание молчать, чтобы ни один человек не узнал об их разговоре… ну так Сквикки — птица!

…После страшных снов, измучивших их со скроушкой, они просыпались, плакали, успокаивали друг друга — и потом не спали до рассвета, боясь уснуть. А на следующую ночь всё повторялось снова: чёрные птицы, долбящие оконные стёкла, угрожающее карканье, взрыв осколков, болезненные удары жутко твёрдыми клювами, от которых не спасало лёгкое одеяло… На пятую ночь или пятый сон подряд эти твари сумели-таки протиснуться сквозь прутья клетки. Под одеялом Лика расслышала отчаянный вопль подруги и, позабыв о страхе, забила вокруг себя кулаками наугад и закричала сама: «А-а-а! Не смейте! Не смейте! Убирайтесь вон!»

И вдруг всё прекратилось. Они со скроушкой проснулись, как всегда, одновременно, и дрожа уставились друг на друга… В эту ночь Сквикки спала под одним одеялом с Ликой, но во сне почему-то вновь очутилась в клетке, одна; сейчас она выпуталась из складок одеяла, тяжело вздохнула, покосилась на целое, не разбитое оно, на целёхонькую пустую клетку и призналась жалобно: «Я больше не могу…»

И тогда отважная девочка Лика придумала выход.

Ведь она должна защищать своего будущего фамильяра! Кто же ещё о ней позаботится?

«Тебе надо к своим, Скви. Дедушка говорил, что скроухи умеют отыскивать родную кровь, у них очень развито особое чутьё. Беги отсюда. Лети».

«А ты? Я тебя не брошу!»

«Ты… ты ведь на самом деле полетишь за помощью! Взрослые скроухи умные; мне дедушка рассказывал, что они умеют управлять снами. Ты расскажешь им про нашу беду, и они помогут. А больше нам некого попросить, пойми. Мама… ты сама видишь, какая она стала. Наверное, нам помог бы какой-нибудь маг, но мама их не любит. Она опять пригласит целителей с их сонными микстурами, и тогда мне придётся спать даже днём и видеть… Лучше я потерплю. Я тебя дождусь».

Сердечко скроушки рвалось пополам, желая остаться и, в то же время, унестись в ночное небо. Последние полгода Лика уже не раз выпускала её полетать, правда в самые тёмные ночи, чтобы никто не увидел, не отследил… Но Сквикки успела познать все прелести вольных полётов, а потому — птица в какой-то миг победила в ней фамильяра. Заразившись уверенностью от подруги, она решилась. Потопталась на подоконнике, набралась храбрости — ведь лететь в этот раз выпадало в неизвестность! — и устремилась в небо, ещё не тронутое проблесками рассвета. Сделала круг над черепичными крышами, второй третий, прислушиваясь к ощущениям… А ведь Лика, сама того не зная, угадала: ещё в прошлые полёты Сквикки улавливала оттуда-то издалека нечто, похожее на Зов, манящий, притягивающий; но привязанность к своему человеку, да и природная робость не позволяли ей осмелиться на что-то большее, чем получасовое парение над городом. Но вот, кажется, пришла пора взрослых решений.

Ей несказанно повезло.

Молодой скроух-курьер из Уэллса, доставив срочное послание Главному Магистру Ордена Полнолуния, возвращался к своим. Уже на вылете из города перед самым его носом чиркнула крылом летучая мышь; разумеется, юнец не стерпел этакой наглости, погнался… И столкнулся клюв к клюву с малышкой-скроушкой, которую тотчас взял под покровительство и доставил сперва в Уэльскую резиденцию скроухов, а затем и в закрытую школу магов и птиц. Он тогда ещё не знал, что лет через десять станет парой этой хорошенькой золотисто-серебристой девочки…

А тогда, в момент прибытия… её встретили с удивлением, восторгом и нежностью, как давно и безнадежно потерянного, но чудом обретённого птенчика. И… никуда больше не отпустили, как не упрашивала Сквикки помочь ей вернуться. Она оказалась слишком ценным птенцом, из рода Старейшин, и рисковать жизнью ей больше не позволили. Но обещали, что навестят человеческого ребёнка, передадут, что с её птицей-подругой всё в порядке, и, разумеется, поставят девочке защиту от ночных кошмаров.