Полный газ

– Брэд Долан? – переспросил «ушастый». – Как же, знаю этого парнишку! Газеты мне привозил. Точнее, матушка его привозила, а он обыкновенно спал на пассажирском сиденье. Давненько это было! – Мужчина потер шею, и улыбка его стала тревожной. – Он ведь сейчас там, верно? За океаном. Как же время летит! Кажется, только вчера тащил тюк с газетами – а теперь, гляди-ка, М-16 через плечо и продирается где-то там сквозь джунгли. Опять все как с Кореей, та же история. И что мы там забыли, вот чего я понять не могу? Что мы все куда-то лезем? И тогда в Корею, и теперь во Вьетнам. Своих проблем, что ли, мало? У нас вон церкви стоят пустые, парни ходят с волосами до жопы, а девчата в таких коротеньких юбочках, что хочется им пальто одолжить прикрыться… Сказать по правде, и книгомобиль этот ваш выглядит так себе. Ну зачем вы его так размалевали? Что сказать-то хотели? Непонятно, что развозите – книжки или коноплю!

Я рассмеялся, однако почти сразу оборвал смех, заметив, что мой собеседник недоуменно поднял брови и смотрит на меня с вежливой, но напряженной улыбкой. Как бы говоря: «Не понимаю, что тут смешного, – но ладно, не будем спорить, просто оставим эту тему».

Он изучал полки с книгами, а я изучал его. Голову под волосами еще странно покалывало, в остальном я чувствовал себя прекрасно. Если этот старикан все-таки меня разыгрывает, думал я, то играет он великолепно, полностью отдавшись своей роли. Однако на притворство это не похоже. Сама мысль, что этот человек действительно явился из середины шестидесятых, чтобы вернуть библиотечную книгу и, возможно, взять почитать что-то еще, не оказала на меня того действия, какого естественно было ждать. Это не пугало. Не тревожило. Скорее я чувствовал… больше всего тут подойдет слово «изумление» в старинном его смысле: восторженное благоговение перед неисчислимыми чудесами мира. Изумление – и что-то вроде благодарности.

Вдруг у меня мелькнула новая мысль – и, даже не дав себе труда ее додумать, я начал действовать.

– «Тоннель в небо» вам понравился, верно? Тогда могу предложить вам кое-что интересное. Читали «Голодные игры»? – С этими словами я снял с полки книг для подростков экземпляр «Голодных игр» и протянул ему.

Мужчина взглянул на обложку – гладкую черную обложку с вытисненной на ней золотой птицей – как-то неуверенно улыбнулся и поднес два пальца к левому виску.

– Нет, кажется, эту пропустил. А это тоже Хайнлайн, или… ох, извините. С глазами у меня, что ли, что-то неладно – никак не могу разглядеть, что на обложке нарисовано…

Я посмотрел на книгу. Все та же простая обложка. Перевел взгляд на читателя. «Ушастый» взирал на книгу сосредоточенно, даже с легкой тревогой. Нервно облизнул губы. Протянув руку, осторожно взял книгу у меня… и лицо его разгладилось, на нем снова появилась улыбка.

– Просто голова закружилась, – объяснил он. – И неудивительно: все утро лопатой махал – расчищал от снега проезд к дому сестры. А сегодня снова обещают снегопад, и завтра тоже… – Тряхнув головой, он снова взглянул на книгу и довольно улыбнулся: – Что ж, судя по картинке, почитать стоит! – И прочел вслух девиз на обложке: – «В далеком будущем Игры смертельно опасны… опаснее только любовь!»

Я тоже взглянул на книгу – и на миг в глазах у меня потемнело, все «поплыло», как будто я слишком быстро встал с постели.

Странный читатель держал в руках «Голодные игры», но я не сразу их узнал. Обложка по-прежнему бумажная, по-прежнему черная, но теперь на ней девушка в пламенеющем фантастическом мини-платье натягивает тетиву какого-то механического лука с лазерным прицелом. На лице у девушки ужас, но глаза горят праведным гневом. За спиной у нее – психоделические джунгли. Типичная обложка бульварного фантастического романа начала шестидесятых, точная во всех деталях, вплоть до цены в верхнем левом углу: «35 центов». О книжных иллюстраторах того времени мне кое-что известно, и я сразу подумал, что автор обложки – скорее всего, Виктор Кейлин. Или, может быть, Митчелл Хукс. Поищите их работы в Гугле, и сразу поймете, о чем я. Обложка была потрепанная, словно книга уже давно переходила из рук в руки.

Что-то остро и болезненно вонзилось мне в череп, за глазами, – словно чьи-то пальцы с двух сторон давили на виски. «Ушастый» смотрел на меня с беспокойством.

– Эй, приятель, с вами все нормально? – забеспокоился он.

Я не ответил. Вместо этого попросил:

– Можно взглянуть? – и забрал у него книгу.

Я держал ее в руках и по-прежнему видел цену: 35 центов. Но когда перевернул книгу, чтобы взглянуть на заднюю сторону обложки – это снова была простая, черная, блестящая обложка из моего времени. Перевернул обратно – вновь блестящий черный фон и вытисненная золотая птица. Я поднял голову и посмотрел на «ушастого». Он отвернулся и теперь, задрав голову, разглядывал верхнюю полку.