Половина души. Смерть с ароматом жасмина (СИ)

Эмили взвизгнула и повисла на цепях. Кажется, потеряла сознание. Изабелль отпустила вампира, подошла к ней и склонилась. Не было видно, что она там с ней делает. Проклятье. Стефания поднялась из своего кресла. У меня пульс забился в висках.

-Не спеши, Изабелль. Всем достанется по лакомому кусочку.

«Юная» вампирша оскалилась и зарычала, взглянув на нее исподлобья. Лицо Стефании ожесточилось, выступили кости. Гнев и жажда вылепили его, как скелет в холщовой коже.

-Дамы! Займите свои места! — Антонио привстал с кресла, опираясь на подлокотники.

Стефания сделала шаг вперед, и ее платье потянулось следом, сверкая, как змеиная кожа. Повернувшись вполоборота к главе совета, она удивленно вскинула тонкую светлую бровь. Глаза ее горели темным огнем.

-Нам так редко удается насладиться теплом живой крови. Донорские подачки осточертели, Антонио!

-Приговор еще не вынесен, Стефания! — бухнул надо мной его обжигающий голос.- Так что попрошу проявить уважение и вернуться на свое место для голосования.

Стефания целое мгновение глядела в упор на Антонио, лицо ее медленно вернулось к норме, огонь в глазах погас. Она моргнула и сделала, как он велел. Антонио сверкнул темным взглядом на Изабелль. Она упала на колени, комкая подол платья. И уползла прочь от женщины. Прислонившись к стене, обняла руками колени. В такой позе и с обиженным выражением лица Изабелль больше всего сейчас походила на подростка. Она боялась поднимать глаза на старейшину, но противилась его воле.

Опустившись в кресло, Антонио заговорил тихим спокойным голосом:

-Ваше последнее слово, Роберт, перед тем, как совет примет решение?

Вампир слегка вскинул голову и поглядел на старейшину.

-Я люблю Эмили, что бы вы там не думали. Видимо, не всем вампирам дано чувствовать. Только тем, кто помнит о том, что когда-то был человеком. Вы можете нас убить, но помните: всегда будут подобные нам. Всех вам не переловить и не перебить!

В зале повисла мертвая тишина, от которой по позвоночнику пробежал холодок.

-Благодарю, Роберт, — наконец, вымолвил Антонио.

Я перевела взгляд на вампира, закованного в кандалы.

Такая тоска и бессилие подступили к горлу… Я — член совета вампиров. Для кровососов столь громкий чин означал многое. Для меня же — ровным счетом ничего. Если не в моих силах помочь влюбленным, то какого черта я здесь делаю? Один голос против семи…. Возможно, шести — Антонио если не поддержит, то воздержится от комментариев. Но в итоге расклад не изменится — я в меньшинстве.

Первой заговорила Стефания, вновь поднявшись из кресла.

-Не понимаю, что тут еще обсуждать?! Дело элементарное — виновны!

Антонио побарабанил пальцами по подлокотнику. От звука я вся покрылась гусиной кожей.

-Не будь так категорична, Стефания. Если учесть во внимание тот факт, что Роберт не ввел свою возлюбленную в курс дела…. Виновен в преступлении лишь он один. Ты так не считаешь?

Стефания метнула голодный взгляд на Эмили. Я проследила глазами за ней. Женщина пришла в себя и подтянулась на цепях. Ее запястья, изрезанные наручниками, кровоточили. Красная влага медленно текла по рукам вниз.

-Да, но она нас видела.

-Мы что, вернулись в средневековье?! Люди давно в курсе нашего существования, Стефания. Если ты опасаешься нелестной славы, стереть из памяти Эмили эту ночь не составит труда.

Стефания открыла рот, но так и не нашлась, что сказать. Я мысленно поблагодарила Антонио. Мало, кто осмелится оспорить его слова, но и он может поддержать мнение большинства в некоторых случаях.

Вампирша опустилась в кресло с озадаченным видом. Каждый сидящий в зале следил за ее движениями. Главную садистку совета заткнули!

-Кто еще выскажется?

Со своего места поднялась Мари-Бэлль, держа Стюарта за руку. Эта крыса жадна до крови, но больше ее заботил факт любви между человеком и вампиром. Окажись я в подобной ситуации, в альтернативе, Мари-Бэлль разорвала бы мне глотку, а не Стюарту.

-Я считаю, наказать следует обоих, — звенящим голосом произнесла она, ледяные слова капали, как с сосульки.- Помиловав одного из них, мы не пресечём нарушения закона по данной статье.

-Сколько раз наказывали, а толку, — безразличным тоном сказал Грегори и закинул ногу на ногу.

Глаза Мари-Бэлль вспыхнули яростью. Стюарт крепко сжал ее руку.

-Значит, недостаточно жестоко наказываем! Хотите, чтобы нас перестали бояться и уважать?

-Что же нам делать? Переубивать всех к чертовой матери?! — склонив голову набок, почти пропела Андреа.

-Ну почему же… Можно найти иное наказание!

-Какое? — не унималась Андреа.

Грегори, не моргая, глядел на Мари-Бэлль.

-Да, действительно. Какое? — я повернулась к Мари-Бэлль.- Что ты можешь предложить? Добиваться уважения путем причинения страданий и запугиваний — не лучший способ заслужить уважение. Ты можешь меня бить о стену головой, пока не вспотеешь, но ничего не добьешься.

Алекс до боли сжал мое плечо. Сейчас начнется!

-Как ты смеешь в суде… — раскатом грома разразился голос Мари-Бэлль.

Стюарт одернул ее и усадил на место. Она обеими руками схватила его за запястье.