Половина Луны (СИ)

Комментарий к Глава 13. Непреклонная няня * Сладость, готовящаяся из смеси нутовой и пшеничной муки с топлёным маслом, сахаром, молоком, кардамоном с добавлением огуречных или тыквенных семян, миндаля и фисташек.

====== Глава 14. “Удачный” день Бхутапалы ======

День воистину удался. Доверенные люди поймали в манговом саду пятерых шпионов Ассаки и с помощью секретных методов воздействия одновременно на манас и на ягодицы, разработанных лично Бхутапалой, быстро перевербовали чужих лазутчиков в преданных слуг царевича. Теперь двое новообращённых учеников бодро рыли оросительный канал в отдалённой деревне на окраине Магадхи, а остальные трое прокладывали новую дорогу через лесную чащу, проклиная тот день, когда согласились изменить своей дхарме простых рыбаков и шпионить для махараджа Ассаки.

В честь доблестной победы над врагами царевич Бхутапала решил принять омовение в воде с лотосами и соцветиями жасминов. Воду он приказал подать чуть теплее, чем обычно, поскольку, во-первых, день выдался довольно прохладным, а, во-вторых, царевичу хотелось полнее раскрыть ароматы цветов, брошенных служанками в ёмкость для купания. Расслабившись, Бхутапала глотнул вина из золотого сосуда и заорал так, что стены помещения задрожали:

— А позвать-ка сюда мою любимую супругу Джаохуа!!! Желаю, чтобы она присоединилась ко мне немедленно!!!

Его приказ исполнили с достойной восхищения скоростью. Не успел Бхутапала допить вино, как перед ним, скромно потупив глаза и сложив руки перед грудью, возникла юная царевна, на которой было надето новое яркое сари, расшитое сложной росписью по шёлку: утками-мандаринками и причудливо извитыми побегами бамбука. Местные мастерицы знатно постарались, желая угодить госпоже из Чжунго. На голове Джаохуа высилась башня из волос, украшенная длинными золотыми спицами, торчащими в разные стороны, словно иглы гигантской опунции. Смотреть на традиционную причёску жены Бхутапале всегда было жутко до дрожи, однако он уважал желание Джаохуа продолжать одеваться так, как принято на её родине.

— Полезай ко мне, — призывно махнул рукой подвыпивший Бхутапала и указал пальцем под воду, где находились его ноги. Затем улыбнулся одной из своих двусмысленных улыбок, намекавших, правда, всегда на одно и то же. — Нам здесь будет очень хорошо, клянусь Шивой! Я уже воскипел страстью и жажду усладить тебя, о каджал моих ресниц.

Джаохуа занервничала и шумно сглотнула, почему-то явно мешкая исполнять желание господина.

— Ну что же ты, о кареглазая ласточка из Чжунго! — продолжал призывать супругу Бхутапала. — Или смущаешься того, кто совсем недавно дарил тебе неземное наслаждение в опочивальне? Здесь, под водой тебя ждёт кое-что очень знакомое… А я обещаю, что и твоя роза расцветёт в моих руках. Ну, или где-то ещё. Это уж как тебе, моя сладкая прелесть, будет угодно! — с этими словами Бхутапала быстро подплыл к тому краю купальни, возле которой стояла его жена, вынырнул, крепко обхватил её за стройные смуглые щиколотки и, не обращая внимания на испуганный девичий визг, увлёк под воду прямо в одежде.

Некоторое время Бхутапала наслаждался их шуточными барахтаниями, ойканьями, объятиями и поцелуями вслепую. Из-за обильных водяных брызг, летящих в лицо, он решительно ничего не мог рассмотреть. Вдруг царевич немного напрягся, так как его колено неожиданно задело нечто странное меж ног благоверной супруги, чего там существовать точно было не должно. Решив, что ему мерещится, царевич протянул вперёд правую руку и ухватился за предмет своих странных иллюзий. Нащупав чей-то достаточно крупный и твёрдый лингам и две не менее узнаваемые округлости в непосредственной близости от него, царевич заорал, широко распахивая глаза.

— Откуда в моей купальне мужик?! — вопил Бхутапала, совершенно ничего не понимая.

Попятившись прочь от носителя твёрдого лингама, он интенсивно тёр глаза мокрыми кулаками, пока изображение не прояснилось. Когда же это наконец случилось, увидев, кто стоит напротив него, Бхутапала взвыл ещё громче, чувствуя, что сходит с ума.

— Какого бхута?! — голосил Бхутапала, встретившись взглядом с неловко улыбающимся Индраджаликом, одетым в намокшее сари. Золотые спицы из причёски бывшего предателя давно вывалились, но одна торчала вверх, прямая, словно ваджра Индры. — Ты же умер! Тебя мой младший брат убил! Скормил тиграм! Как ты сюда попал?!

— Ну как, — Индраджалик, похоже, не знал, куда девать руки, и чувствовал себя очень неловко, — мы же с тобой женаты. Забыл? Уф, даже не верится, что я снова стал собой… Всё ждал, когда действие заклятья закончится, и наконец это случилось! Слава Триаде!

Некоторое время Бхутапала выпученными глазами пялился на свою «жену». Наконец, сипло спросил едва шевелящимся языком:

— А что… царевна Джаохуа — это на самом деле ты?