Половодье. Книга вторая

— Есть, папа! Ты сходишь к Гришиной-Алмазовой. Я покажу тебе, где она живет. Ты скажешь, что пришел просить за молодого офицера из штаба Матковского. Она помнит меня. Я помогал ей выйти из автомобиля, когда в военном собрании был банкет в честь чехословаков. Не забудь, папа. Это было весной. Только ты скажешь, и она обязательно вспомнит.

Лавочник купил в ювелирном магазине самую дорогую брошь и, перекрестясь, отправился к Гришиной-Алмазовой. Она приняла его.

Дня через два Владимира зачислили на службу в штаб командующего тыловыми частями генерал-лейтенанта Матковского.

16

До Романова взвода дошла очередь ковать лошадей. С вечера Роман предупредил об этом бойцов, и назавтра чуть свет подались к кузнице братья Гаврины. Подков было в обрез, и, если прозеваешь, жди потом, когда наготовят их. По селам давно уже собрали все, что могло пойти в дело. И так ковали сейчас коней только на передки.

Вслед за Гавриными Роман послал еще двух бойцов. Но едва они подъехали, вернулся Фрол. Привязывая старого мышастого мерина к столбику забора, плевался и сердито вышлепывал губами.

— Чего? — спросил Роман, выскочив на крыльцо.

— Мотинские всем взводом примчались. Кузницу осадили, — выпалил Фрол.

Роман вывел из-под навеса Гнедка, прыгнул на него и охлябью помчался на степной край села, где на отшибе, в крапиве и бурьяне, стояла приземистая, покрытая дерном кузница. Здесь был настоящий конский базар. Из рук у кузнеца рвали подковы, примеряли к копытам, кричали и ругались. У станка распоряжался рыжий, широкоскулый мужчина лет сорока пяти. Это был командир мотинцев Силантий. С ним не раз встречался Роман. Они даже как-то выпивали вместе, когда Романа зазвал к себе на квартиру мотинский знакомый Матвей Завьялов.

Аким Гаврин стоял в стороне, прислонясь щекой к шее своего коня, и наблюдал, как суетились мужики. Злость у него прошла, по веснушчатому лицу блуждала снисходительная усмешка. Мол, расшумелись, а попрут же вас отсюда.

Роман передал Гнедка Акиму, пробрался к станку. Силантий подводил под брюхо саврасого мерина подпруги. Видимо, это был его конь. Закрепив подпруги на перекладине, Силантий обернулся и встретился взглядом с Романом.

— Вот, куем, — он показал на храпевшего в станке коня.

— Вижу, — резко ответил Роман. — А по какому праву залез без очереди! Или порядка не знаешь?

Их окружили мужики. Любопытно послушать, как начальство сцепится. Кто кого переспорит? За кем верх будет? Силантий — мужик не промах, да и этот молодой, а занозистый. Так на скандал и просится.

— Может, не признаешь порядка? Признавать не хочешь? — допытывался Роман.

— Нам тоже ковать нужно. Нам в Галчиху надо, на формирование, — Силантий важно взбил огненную бороду. — А вы всегда успеете.

— Кончай ярмарку! Не то — попросим отсюда!

— Ишь ты! Он грозит нам! Да кто он такой! Держись, Силантий, — в один гул слились возбужденные голоса. — Тоже нашелся указчик!

— Ты бабе своей укажи, а нам нечего!..

— Да ён бабе не токмо указать, а и показать может!

Мужики раскатились смехом. Роман вспыхнул, обвел толпу гневными глазами.

— А ну, марш отсюда! — крикнул он и, оттолкнув Силантия, бросился развязывать подпруги.

Мотинцы сначала отпрянули, затем загалдели еще громче. Но к кузнице подъехал Антипов. Он с площади услышал шум.

— Чего не поделили? — спросил он строго, подходя к Силантию и Роману.

— Мотинские самовольно полезли. Уж все подковы порастащили, — у Романа дрожали губы.

— А ты б, Завгородний, сообщил в штаб. Разберемся, поди, — укорчиво сказал Антипов.

Роман виновато потупился. В самом деле, чего он связался с мужиками? Разве их переспоришь. Того и гляди, драку затеешь.

— Ты вот что: сдай все подковы, до единой! — приказал Антипов Силантию. — Сам буду проверять. У кого найду — не поздоровится. Ковать лошадей взводу Завгороднего. Ему в ночь выступать на боевое задание. Понятно?

Мотинцы зашевелились, зазвякали подковами. Силантий нырнул между коней, и вот уже его рыжая голова взметнулась в конце очереди. Оттуда долетел недовольный говорок, который тут же стих.

«Ловко осадил их Антипов! И про какие-то задание приплел», — с благодарностью подумал Роман, глядя на хмурых и немного растерянных мотинцев. Они подходили к ветхим, черным от времени дверям кузницы и со звоном бросали на землю подковы. Молча садились на коней.

— Куйте быстрее! — сказал Антипов. — Освободишься, Завгородний, прошу в штаб.

Час спустя Роман привязал Гнедка у изгрызенной лошадьми коновязи, еще раз полюбовался, как аккуратно обрублены с краев и подкованы копыта. Похлестывая черешком плетки по голенищу сапога, прошел в кабинет начальника штаба. Кроме Антипова, за столом сидели Мефодьев и Рязанов. У всех был озабоченный вид, особенно у Мефодьева, который, опершись руками на эфес шашки, пристально разглядывал карту. Когда Роман приблизился к ним, Мефодьев резко поднял голову и сказал:

— Принимай команду конных разведчиков!

— Что? — опешил Роман.

— Будешь командовать разведчиками вместо Воронова. Ему мы даем эскадрон пикарей. Ну, как, согласен?