Половое воспитание Августа Флана

Он поцеловал ее в губы и сразу же стал возбуждаться. Она взяла его руку и положила себе высоко на бедро. Даже через тонкую ткань он почувствовал, как растянуты на ее бедрах трусики. Он боялся, что сейчас не выдержит и сорвет с нее легкую юбку, воздушные трусики и вопьется поцелуем в ароматную кожу и в арку, где сходились ее ноги. Первая девушка — которую он хотел поцеловать внизу. Август уже мечтал заласкать ее бедра — руками, языком, губами. От еле сдерживаемого желания и бессилия он глубоко вздохнул и задержал воздух.

— Я приеду завтра с утра. И ты будешь учить меня… новому. Я хочу чтобы ты не стеснялся, чтобы ты научил меня всему. И главное, пусть это доставляет тебе радость, а не боль, удовольствие, а не терпение. Я хочу делать тебе только приятное.

— Спасибо за… искренние слова.

— Это не только слова, это желания.

Их губы слились в прощальном поцелуе, а ее руки обвили его вокруг талии. Он так и не решился — сжать ее высокое бедро, переходящее в выступающую изящную попку.

Ирина была очень пунктуальна и появилась точно в десять утра. Родители в субботу работали, и Август опять пропускал институт. Но ради ее атласной кожи и колен был готов на гораздо большее.

Он поставил самую длинную кассету, и они сразу сели на диван, приняв удобные для поцелуев и объятий позы. Их губы сразу встретили друг друга, как давние знакомые. Оба знали, что это пройденный этап, и им нравилось, что этот этап — пройденный. Ее голова опять лежала у Августа на коленях. Она была первая девушка с короткой стрижкой, которую Август целовал, так что волосы совершенно не мешали. Ее язык вдруг коснулся его языка и стал лизать его десны и зубы. В этот раз Август решил вести себя чуть-чуть смелее. Он до упора засасывал ее губы и язык, так глубоко, что ее нос, слегка курносый, но очаровательно маленький, касался его щеки. По ее вздохам и движениям Август чувствовал, что ей очень нравится. Она была в белой, как снег, рубашке и темно-синей мини-юбке. Она всегда носила только мини-юбки.

Сначала нерешительно и как бы случайно Август опустил ладонь на ее грудь, но не сжал. Почувствовав, что она подалась навстречу, а не отстранилась, он нежно сжал пальцы. Громкий «ох», вылетевший из ее губ в его губы, был ему ответом. Тогда, не боясь, он стал гладить грудь. Она была небольшая — второго размера, но очень упругая. Девичья грудь — с выпуклым соском, который он чувствовал через рубашку, и тонкий лифчик, и ему безумно хотелось увидеть его.

Так они целовались и обнимались еще полчаса. Когда же объятия его стали все сильней и настойчивей, она прошептала:

— Я страшно боюсь помять рубашку…

— И юбку тоже, — подсказал он.

— Ты прав, я не подумала. Какой ты заботливый, Август!..

Он помог ей с рубашкой и пуговичками, а юбку она сняла сама, оставшись в тоненьких трусиках и лифчике. Взгляд Августа, как магнит, впился в ее бедра и выточенные ноги. Они были достойны кисти волшебного художника. Редчайшее по красоте и упругости тело, с нежнейшей кожей, натянутой, как тетива, лежало у коленей Августа.

Он задохнулся от невиданного зрелища. Но быстро справился с горлом:

— Тебе так неудобно, наверно, я постелю простыню.

Это была проверка, которую она легко прошла, не поняв.

— Спасибо за внимание, Август.

— Я не хочу, чтобы твоя нежная кожа касалась дивана.

Это было уже ненужное отступление. Она была согласна. В мгновение ока, если не быстрее, Август постелил белую накрахмаленную простыню и осторожно опустил Ирину на лен. Однако вторую простыню, чтобы укрыться, он не достал. Он хотел видеть ее божественное тело, ее великолепные ноги и высокие, крутые бедра, соединяющиеся у арки невинности и девственности. Которую Август дал себе слово посетить во что бы то ни стало.

— Тебе тоже стоит снять рубашку, чтобы не помять, она мне нравится, — невинно произнесла Ирина.

— Да, конечно, — он не собирался ей перечить ни в чем, пока.

Август встал, подошел к окну и резко задернул шторы. Он стеснялся конопушек на своих плечах, единственное место, где они были. Летом иногда они выскакивали еще и на носу.

Ира помогла ему снять рубашку, его пальцы уже плохо слушались. Он сидел на диване, рядом с изгибом ее талии, касаясь бедра, и невольно, не скрывая, уже любовался ее телом, грудью, скульптурно вылепленным животом…

— Обними меня, — поежилась она. Хотя в комнате было жарко. Август обнял ее за плечи, и его грудь стала медленно опускаться на ее. Ира глубоко вздохнула.

— Так очень приятно и нетяжело. — Она начала нежно целовать его в шею.

Он забыл, что для нее все — в первый раз.

Начав целовать ее подбородок, под ним, он медленно спустился к вершине ее груди и стал мягкими поцелуями покрывать душистую плоть. Сквозь девичий лифчик он поцеловал ее сосок и умышленно чуть прикусил зубами. Она вся извилась от возбуждения и незнакомого чувства.

— О, как приятно! — прошептала она ему в ухо.