Половое воспитание Августа Флана

Она прижалась губами к разрезу головки и вдруг потянула ее снова в себя, всосав внутрь. Его бедра стали двигаться, как в безумном танце. Он толкал клинок внутрь ее рта с такой неожиданной силой, что она не успевала свести губы вокруг упругого ствола, пока, наконец, закашлявшись и подавившись, не вытолкнула его наружу. Сразу же прижавшись щекой к головке.

— Прости, он очень большой… Я задыхаюсь.

И она провела несколько раз скулой по его уздечке. Это была последняя капля! Август был уже перенакален. Чека сорвалась, член неимоверно запульсировал, и из него лавой ринулась сперма. Обливая ей щеку, висок и лоб. Она невольно лизнула языком клейкую жидкость.

— Что это?

Август, еще дрожа, молчал.

— Не стесняйся, скажи, пожалуйста.

— Это оргазм и сперма.

Она подвигала губами, пробуя:

— Она кисло-молочная на вкус. Как странно…

— Тебе неприятно?

— Что ты! Я рада, если доставила тебе приятное…

— Это было необыкновенное удовольствие. Дай мне твои губы, я хочу их поцеловать. У тебя божественный рот, внутри него так сладко.

Она задохнулась от комплимента, его первого комплимента, и их губы слились. Они обнимались, ласкались и зажимались еще час. Ира нежно гладила его ладонью везде, совсем сняв с него трусики. Август делал то же самое.

— Если ты не будешь сильно толкать его вглубь, я могу еще раз… его поцеловать.

От возбуждения и предстоящего ощущения ствол вытянулся, как стрела. Она стала медленно опускать свою коротко стриженную головку вниз и нежно охватила его член губами.

Теперь красавица Ирина приезжала к нему каждый день, кроме выходных. Она ни за что не хотела, чтобы во дворе кто-нибудь ее видел, и приходила тайком. Не разрешая Августу, чтобы он провожал ее потом… Видимо, годы, проведенные с девственницей-подругой, давали о себе знать.

На пятое свидание Августу «невероятным маневром» удалось снять с нее трусики, и он стал ласково покрывать ее лобок поцелуями. На нем было не так много нежных волосков, и Август под ними касался языком ее кожи. Это было тоже в первый раз и, как ни странно, он не брезговал. Они лежали оба совершенно голые. Язык Августа стал опускаться ниже, пока не достиг разреза и не ощутил что-то мягко-нежное, напоминающее сосок или кнопку.

Она благоухала чистотой и ароматом, везде. Август кончиком языка прижал сосочек-кнопку, а потом лизнул. Словно пробуя. И сразу же почувствовал, как ее тело замерло, задрожало, напряглось и… Он лизнул еще раз. Ее бедра стали двигаться так, что язык скользнул вниз, а ее руки сильно схватились за его голову, вцепившись в густые волосы.

— О-ох, — раздался глубокий стон. — А-а-ах…

Он двинул язык чуть вглубь, лизнул и почувствовал, как створки складок разошлись, и он стал проникать в глубь ее. Языком. Она сжала судорожно бедра и вдруг неожиданно вскрикнула:

— Мне больно! А до этого было безумно приятно… Если тебе не противно…

Ее плева находилась очень близко у входа. Август даже не представлял, что так близко. Он лизнул бугорок опять, нежно и властно. Она извивалась… Он накрыл ее мягкую кнопочку губами и всосал между зубов. Она взвилась, выгнув и подняв бедра от удовольствия. Ее тело трепетало, внизу живота прокатывались горячие волны, а клитор (та самая «кнопочка») мелко, судорожно пульсировал в его губах.

— Господи, — простонала она, — какое это неземное чувство!.. У тебя божественные губы.

Ирина подняла страстно его голову, наклонилась и долго-предолго поцеловала взасос Августа в губы. Потом еще полдня они обнимались, терлись, ласкались и доставляли друг другу всевозможные радости.

К пяти вечера она ушла. Августу нужно было обязательно попасть на вечернюю лекцию, преподаватель был знаком с его отцом.

Становилось очевидно, что из-за ограниченности во времени и ее половой структуры… дальше они никуда на этом диване не продвинутся. А двигаться надо было, и очень срочно, он сильно хотел ее.

Взяв ключи от пустой квартиры у дворового друга, в воскресенье Август галантно пригласил ее на прогулку. Жилище находилось у черта на куличках, и почти целый час они тряслись автобусом, переглядываясь ласково и нежно. Пассажиры оборачивали головы на юную пару. Август, конечно, понимал, что оборачиваются на нее, и ему было приятно. У него всегда были девочки, на которых оборачивалась вся улица. И весь город.

С трудом разобравшись с ключами, на что ушло драгоценных десять минут, Август открыл дверь. Это была однокомнатная квартира, где, он надеялся, Ирине предстояло потерять девственность, — с маленькой кухней, а невключенный холодильник почему-то обитал у входа в комнату. Посредине жилья стояла лишь одна большая кровать с высокой периной на ней. Август не знал и не представлял, насколько перины могут быть катастрофически неудобны и провальны для дефлорации девушки и прорыва девственной плевы. Но в течение следующего часа ему предстояло это узнать, и с лихвой.

Женское строение тела всегда представлялось Августу рубежами, в котором:

1‑й рубеж — голова и лицо,

2‑й — грудь, ребра, живот,

3‑й — лоно, междуножье, бедра и ноги.

Рубежи, которые надо было завоевывать — языком, поцелуями и руками.