Половое воспитание Августа Флана

Он поцеловал второй сосок, потом вернулся к первому. Она вся дрожала от удовольствия. Август, довольный достигнутым успехом, стал спускать бретельку с ее плеча, ожидая возражений, но сопротивления не последовало. И он потянул чашечку лифчика с груди вниз. Ему открылся восхитительный возбужденный сосок на редкой по красоте и девственности груди, в который он молниеносно впился губами, не сдержавшись. Она издала громкий стон и обхватила его голову руками. Он просунул ладонь под ее спину и обнял за тонкую талию. Возбуждение, как раскаленная ртуть, прилило к его членам, включая самый главный.

Кружилась голова. Губы по очереди целовали возбужденные, вздрагивающие соски. Она с силой, довольно неожиданной даже для нее самой, сжала плечи Августа. Он стал целовать под ее грудями, нежные, укромные, незащищенные места, и она, заохав, застонав, закрутилась, извиваясь в его объятиях еще сильней.

Август спустился медленно к животу, обцеловал пупок и опустился еще чуть-чуть ниже. Его зубы закусили край трусиков и слегка потянули их вниз. По инерции он сделал это, не рассчитывая на особый успех. Ира нежно взяла его за подбородок и сказала:

— Сними джинсы и ляг рядом, я хочу поцеловать тебя так же.

Сначала Август не поверил тому, что услышал, ведь это «неприступная крепость» — Ирина, но уже через минуту он лежал рядом раздетый, правда, не осмеливаясь лечь на нее или прижаться к ней всем своим телом и возбужденным бугром. Август еще не знал, что природы и естества стесняться не нужно.

Август откинулся навзничь и через секунду почувствовал, как ее груди мягко вдавились сосками ему в руку и бок. Он поплыл, достигнув невероятного возбуждения. Она поцеловала сначала его шею и стала спускаться вниз, невольно скользя грудью по его телу. Август пьянел, а ее губы, пусть неумело, но уже целовали ребра, опускаясь к низу живота. Август вдруг обхватил ее голову и прижал к животу. Она слышала, как пульсирует кровь в его венах, и это возбуждало ее еще сильней. Он придавил ее голову ниже. Рот коснулся его трусиков и неожиданно уперся во что-то твердое и торчащее. Она хотела инстинктивно отвернуться, но он удержал ее, и теперь твердое и выпуклое уткнулось ей в щеку.

— Что это? — изумилась она.

— Головка, — пробормотал он.

— Она должна быть такой твердой?!

— Когда возбуждена.

— Ты хочешь, чтобы я к ней прижалась, тебе будет приятно?

— Очень.

Она еще минуту раздумывала, а потом прижалась нежно щекой к его головке. Августу показалось, что сейчас он вознесется и попадет в рай. От восставшей неимоверно плоти трусики, натянувшись, сползли. И Август вдруг почувствовал, как ее щека касается наполовину обнаженной головки. Он едва сдерживался, чтобы не застонать или не закричать, не зная, чувствовала ли она кожей его наготу, но она прижималась и терлась ласково щекой об его член, шейку, головку. Прошли минуты, Август замер, стараясь не дышать и не шевелиться, чтобы она не остановилась и не переменила положение подбородка, ласкающего его плоть.

Следующей фразы он не ожидал бы от нее и в самом волшебном сне.

— Ты хочешь, чтобы я его поцеловала?..

— Безумно!

Ира замерла, у него остановилось дыхание. По движению щеки он ощутил, как ее рот раскрывается, она слегка повернула голову, и вдруг Август почувствовал неземное ощущение и божественную легкость, — ее губы, чмокнув, слились с его головкой и чуть потянули ее в себя. Совершенно невинно и органично. Она не взяла головку в рот, а только поцеловала ее снаружи, еще и еще раз, слегка засасывая губами.

Неожиданно она оторвалась, грудь проскользила по всему телу Августа, и ее губы перенеслись к его уху.

— Это совсем не противно, как я опасалась… Я могу поцеловать там еще, если хочешь…

— Да, да, — задыхаясь, ответил Август.

Кто мог этого не хотеть! Разве что сумасшедший! Она изогнулась и склонилась вниз. Он почувствовал, как ее пальцы опустили его трусики ниже яичек, возбуждение от свежего воздуха чуть не вспороло разрывающуюся плоть, а губы ее совсем мягко коснулись шейки. Втянули кожу в себя и легкими воздушными поцелуями стали опускаться вниз по стволу, замерев около корня, между яичек. Потом, подумав, так же целуя и едва касаясь, она стала обратно подниматься к головке. Ее язык невинно лизал «флана» около заветного отверстия. Этого Август выдержать не мог. Направив головку одной рукой и удержав Ирин подбородок другой, он впустил его ей в рот. Неожиданно, втянув в себя вместо воздуха плоть, она сначала чуть не подавилась. Потом, лизнув головку языком, попыталась ее вытолкнуть. Ей почти это удалось, она успела сглотнуть воздух, когда он вдавил ей головку внутрь в два раза глубже и замер. От неожиданности Ира засосала ее и сделала несколько непроизвольных движений головой, Август взвыл от удовольствия. Она вытолкнула его изо рта и встревожилась:

— Тебе больно?

— Нет, нет, мне безумно приятно.

Он пытался поощрить ее.

— Именно когда он внутри?

— Когда ты водишь по нему языком и губами.