Положение духовного сословия в церковной публицистике середины XIX века

Очевидно, Белюстин знает себе цену и не стесняется говорить об этом. Что касается отношения к своим собратьям, то, изучив жизнь местного духовенства, Белюстин еще раз убеждается в своей исключительности[140] и не входит в близкие отношения не только с соседними причтами, которые, по его мнению, под покровом епископа[141] живут безнравственно и во мраке невежества[142], но даже со священством своего прихода[143]. Чувство исключительности сопровождает его на протяжении всей жизни, а невозможность претворить эту исключительность во что-либо материальное погружает Белюстина в глубокую печаль и уныние, иногда его даже посещают мысли о добровольном сложении священного сана[144]. Кроме того, постоянный страх наказания[145] за публикуемые им под псевдонимами[146] статьи в различных газетах и журналах[147], которые, однако, периодически без согласия Белюстина были подписаны его именем[148], спровоцировал в нем еще большее недоверие не только к презираемому им священноначалию[149], но и ко всему окружающему миру. Священник И. С. Белюстин чувствовал себя находящимся под постоянным наблюдением, был уверен, что его письма и корреспонденцию периодически воруют[150], и не уставал напоминать редакторам печатных изданий о невозможности публикации его статей с указанием авторства[151].

Важным и во многом определяющим событием в жизни свящ. И. С. Белюстина стала его встреча с митрополитом Филаретом (Дроздовым), которая состоялась 20 мая 1848 г. и закончилась крахом надежд священника на перевод в Москву[152]. Белюстин в своем дневнике достаточно эмоционально описывает подробности этой встречи, не скрывая негодования в адрес митрополита. Стараниями своего родственника Белюстин добивается встречи с митрополитом Филаретом и, не сомневаясь в своих интеллектуальных способностях, предоставляет владыке некоторые свои сочинения. Однако, к большому удивлению Белюстина, митрополит, письмом пригласивший священника на аудиенцию, оценил его труды крайне негативно и отказал в просьбе принять его в московский клир[153]. Белюстин не согласился с московским архиереем и впоследствии затаил злобу на митр. Филарета, обвиняя его в зависти, гордыне, жестокости и многих других пороках[154]. Однако это не единственный случай, когда отец Иоанн получал ложную надежду на желаемый им перевод из Калязина. В 1858 г. В. А. Половцов, в переписке с которым отец Иоанн достиг близких и даже дружеских отношений, предпринял попытку добиться перевода Белюстина в Санкт-Петербург. Данная попытка стала не только очередным разочарованием для Белюстина, но и поводом к осуждению сложившейся практики продвижения по карьерной лестнице в Церкви. Отец Иоанн в письме к Половцову от 8 февраля 1858 г. с благодарностью и горечью одновременно, считая себя как минимум не менее достойным места в столице, чем те, кто их занимает, рассуждал об истинных и формальных заслугах перед Церковью, считая, что формальные заслуги в настоящее время берут верх над истинными[155]. Очередная надежда на перевод появилась в январе 1859 г., когда протопресвитер В. Б. Бажанов предложил Белюстину место в одном из гренадерских полков[156], но которое, несмотря на боязливое согласие священника[157], так и не состоялось. В дальнейшем о переводе Белюстина радели и другие благодетели Калязинского священника. Из целого ряда писем становится очевидным, что об устройстве его жизни заботились такие люди, как М. П. Погодин[158], князь Урусов[159], Василькова[160], О. В. Ушинская[161], В. Ф. Одоевский[162] и М. И. Семевский[163], однако список не исчерпывается указанными фамилиями, и ходатаев было больше. Несмотря на все хлопоты, Белюстин так и не сменил места служения, хотя иногда одно его согласие могло бы решить данный вопрос[164].

Многочисленные неудачи, чувство несправедливости, нереализованные амбиции и высокая самооценка провоцировали Белюстина к еще большему порицанию высшего духовенства и монашества, которое доходило до чувства крайней неприязни и даже ненависти. Вскоре ненависть, которая сначала легла крепким основанием для критики устройства Церкви как общественного института, явилась одной из причин, по которым Белюстин начал отрицать православие как истинную христианскую религию. Обращая внимание на данное обстоятельство, для того, чтобы получить более полное и правильное представление о личности Белюстина и его публицистической деятельности, важно привести примеры его догматических суждений, а также взгляд на историю Церкви и государства.