Положение духовного сословия в церковной публицистике середины XIX века

19 октября 1883 г. Св. Синод вынес постановление о подчинении «ЦОВ» ведомству духовной цензуры с указанием, что Поповицкий употребляет во зло данное ему право на издание газеты. Постановление Синода получило одобрение со стороны императора Александра III[402]. Либерально-обличительная направленность издания под контролем духовной цензуры стала невозможной, «ЦОВ» быстро потерял свой отличительный шарм и вместе с ним читателей. Поповицкому ничего не оставалось, кроме как продать право на издание своего вестника, а с 1 апреля 1886 г. «ЦОВ» и вовсе прекращает свое существование[403]. Несмотря на то, что «ЦОВ» не выдержал противостояния со Св. Синодом, который, по сути, был высшим духовным цензурным органом[404], нельзя сказать, что его редактор не достиг своей цели. «ЦОВ» действительно читали, а не выписывали по разнарядке, как это было с центральными и епархиальными официальными изданиями. Поповицкий добился того, что на протяжении десяти лет духовенство имело возможность обсуждать реально интересующие его проблемы, не боясь раскрыть себя и подвергнуться суду. Поповицкий стремился открыто обсуждать церковные проблемы, и можно с уверенностью утверждать, что как издатель «ЦОВ» он добился поставленной цели[405].

За годы существования издания многие противники открытого обсуждения церковных проблем критиковали направление редакции «ЦОВ» и лично А. И. Поповицкого. Помимо статей в различных периодических изданиях[406], которых, учитывая крайний интерес печати к вопросу о духовенстве, не могло не быть, с резкой критикой в адрес «ЦОВ» выступил Н. В. Елагин в книге «Белое духовенство и его интересы». Елагин осуждал Поповицкого за недопустимую и крайнюю, по его мнению, форму церковного либерализма и даже неверие, а столь длительное существование антицерковной газеты считал недоразумением. Ответ Елагину последовал от И. В. Скворцова. В книге «В защиту белого духовенства…»[407] Скворцов осудил Елагина за низкие публицистические приемы, которые сводились не к аргументированной критике, а к унижению чести и достоинства оппонента[408]. Характеризуя «ЦОВ», он называет его единственным посредником между светской и церковной печатью и изданием, к которому прислушиваются представители разных сословий. Бесспорным достоинством «ЦОВ» Скворцов считает то, что практически любой представитель духовного сословия имел возможность беспрепятственно и не боясь огласки опубликовать статью или заметку о насущных проблемах своего быта[409].

Для понимания сути полемики вокруг издания Поповицкого и пристального слежения за ним со стороны духовной цензуры необходимо более подробно охарактеризовать направление «ЦОВ» относительно следующих тем: белое духовенство, проблемы его быта и положения в обществе; современное монашество и его роль в Церкви и обществе; а также достоинство и недостатки духовного образования.

Большая часть публикуемого на страницах «ЦОВ» материала посвящена проблемам быта белого духовенства и реформам, связанным с его преобразованием. Несмотря на ярко выраженный либеральный вектор развития издания, статьи на данную тему нельзя назвать односторонними, авторы «ЦОВ» часто придерживаются диаметрально противоположных точек зрения на нравственное и интеллектуальное состояние духовенства, а также способы преобразования его быта. Поповицкий, приветствуя полемичность в своем издании, в некоторых случаях давал возможность публиковать статьи, содержание которых критикует направление «ЦОВ», однако подобные публикации редактор сопровождал собственными комментариями[410]. Общим тезисом, который поддерживала редакция вестника, является утверждение, что церковные реформы необходимы, несмотря на противодействие им со стороны консерваторов[411], а их формы и способы реализации могут отличаться. Полемике о том, как именно необходимо изменить положение духовенства в Церкви и обществе, и посвящена большая часть статей о духовенстве.

Общим основанием издания стало утверждение, что белое духовенство находится в условиях крайней нужды, лишено целого ряда социальных и гражданских прав, которыми обладают представители остальных сословий, а все предпринятые меры к изменению ситуации не привели к достижению положительного результата[412]. Зачастую авторы статей выступают одновременно и обличителями образа жизни представителей духовного сословия, и защитниками критикуемого ими же духовенства. Такое, на первый взгляд, противоречие обусловлено тем, что публицисты, признав неблаговидность поступков церковно– и священнослужителей, в большинстве своем считают виновниками этих поступков государственную власть и общество[413], которые вынуждают духовенство вымогать деньги[414] и потакать всеобщей безнравственности ради собственного пропитания. При этом, несмотря на критику духовенства, достаточно часто встречаются мнения о том, что в последние годы священством были предприняты действия, благодаря которым его уже нельзя сравнивать со священнослужителями 1850–60-х годов[415].