Положите ее среди лилий

– Дело замяли, – продолжила она после долгой паузы. – Не важно как. Но Дженет не смогла выбросить это из головы. Она… она отравилась. Это тоже замяли. Мы боялись, что станет известно, почему она покончила с собой. Замять все оказалось просто. Врач был старый. Он сделал заключение, будто это сердечная недостаточность. Затем, когда я получила деньги, а денег было много, Дуглас показал свою истинную суть. Он потребовал у меня денег на покупку шхуны «Мечта» и пригрозил – если бы я отказала – пустить слух, что я отбила его у Дженет и что сестра пыталась меня убить, но нечаянно убила отца, а потом отравилась сама – и все это из-за меня. Можете себе представить, какой раздули бы скандал газетчики, и я потеряла бы все. Поэтому я дала ему денег, однако этого ему показалось мало. Он постоянно требует от меня больше и больше и следит за каждым моим шагом. Он узнал, что вы затеяли расследование, и очень испугался, что вы все раскроете, а тогда он потеряет свою власть надо мной. Он сделал все, чтобы вас остановить. Когда он услышал, что вы встречаетесь со Стивенсом, то похитил его. И теперь он намерен стереть вас в порошок. Я не знаю, что делать! Мне надо уехать куда-то и спрятаться. Я хочу, чтобы вы мне помогли. Вы мне поможете? Поможете? – Она уже держала меня за руки. – Обещайте, что не выдадите меня! Я в ответ сделаю для вас что угодно. Я серьезно! Вы мне поможете?

Позади нас послышался какой-то слабый шорох, мы оба обернулись и увидели высокого, крепкого телосложения мужчину с темными вьющимися волосами, одетого в красную майку и темно-синие брюки. В руке он держал револьвер 38-го калибра, нацеленный прямо на меня. На его загорелом лице играла довольная, снисходительная улыбочка, словно он радовался какой-то шутке, слишком изысканной для средних умов.

– Сладко она поет, правда? – произнес он грубым голосом. – Так, значит, она хочет убежать и спрятаться? Что ж, у нее это получится. Она спрячется так, что ее никто никогда не найдет, и тебя, мой любопытный друг, это тоже касается.

Я прикидывал, какое расстояние нас разделяет, соображая, успею ли вскочить и броситься на него раньше, чем он выстрелит, но вдруг услышал слишком хорошо знакомый свист опускающейся дубинки, и моя голова, как мне показалось, взорвалась.

Последнее, что я услышал, был истошный, полный ужаса крик Морин.

Глава четвертая

1

Комната была просторная, с белоснежными, как фарфор, стенами и потолком. Окна были закрыты белыми шторами из пластика, лампа с абажуром освещала кровать напротив.

На кровати сидел мужчина. Он читал. У него были тонкие черты лица и высокий лоб, отчего он казался похожим на юного студента, который готовится к экзаменам.

Я несколько минут наблюдал за ним из-под полуприкрытых век, соображая смутно и отстраненно, кто он такой и что делает в этой комнате вместе со мной. В книге, которую он читал, было что-то странное: большой том, набранный мелким и частым шрифтом. И только когда мужчина перевернул страницу, я понял, увидев название главы, что он держит книжку вверх ногами.

Меня нисколько не удивило, что я нахожусь в этой комнате. Я припоминал, что провел здесь уже какое-то время, может быть, дни, может быть, недели. Узкая, высокая кровать, на которой я лежал, ощущалась телом как знакомая, почти как моя собственная кровать в доме на берегу, который казался теперь далеким, словно прошлогодний снег.

Я догадался – хотя никто мне этого не говорил, – что нахожусь в больнице, и попытался вспомнить, не сбила ли меня машина, однако мозг работал плохо. Я не мог сосредоточиться и то и дело переключал внимание на человека с кровати напротив. Мне хотелось узнать, почему же тот держит книгу неправильно, ведь она и без того трудная, чтобы дополнительно усложнять ее чтение.

Сосед по палате был молод, примерно двадцати четырех лет. У него были густые светлые волосы, длинные и шелковистые, а глубоко посаженные глаза из-за тени, падавшей на лицо от лампы, вовсе казались двумя темными провалами.

Внезапно я понял, что он тоже рассматривает меня, хотя и делает вид, будто читает: он то и дело украдкой поглядывал на меня, неспешно переворачивая страницы и сосредоточенно хмурясь.

– Вам будет удобнее читать, если вы перевернете книгу, – сказал я и удивился собственному голосу, прозвучавшему откуда-то издалека, словно я говорю из соседней комнаты.

Он поднял глаза и улыбнулся. Симпатичный молодой человек, типичный студент колледжа, который гораздо лучше управляется с бейсбольной битой, чем с учебником.

– Я всегда читаю книги именно так, – пояснил он, голос у него оказался неожиданно высоким. – Так гораздо веселее и очень просто, когда привыкнешь, хотя требуется большая практика.

Он отложил книгу.

– Ну, как вы себя чувствуете, мистер Сибрайт? Боюсь, вам здорово досталось. Как ваша голова?

Очень странно, но стоило ему об этом сказать, как я почувствовал, что голова у меня раскалывается и на виске пульсирует артерия.

– Болит, – признался я. – А это больница?

– Ну, не совсем больница. Насколько я понимаю, это называется клиникой.