Положительный (СИ)

– Не за себя, – качает головой Марат. – Не только за себя. У Хриса, кроме меня, никого нет.

Вот, значит, как...

Кидаю сигарету в урну, но не попадаю. Теперь окурок тлеет на асфальте, рядом с проросшим сквозь трещину подорожником.

Надо было бить сразу. Теперь это уже будет как-то неправильно.

– Все ведь обошлось, – неуверенно добавляет он.

– Не для Сани, – мой окурок все дымится.

– Не говори Хрису обо всем этом, – просит Марат. – Пожалуйста.

– Саня знает, что ты участвовал во всем этом? – вообще, мне это не особенно интересно.

– Да, – Марат выбивает себе еще одну сигарету. – И он знает почему.

Бля, вот это поворот!

– Почему он мне не сказал? – спрашиваю, доставая пачку из кармана.

– Не знаю, – пожимает плечами Марат.

Докуриваем мы молча.

***

– Дай мне сотню, – мелкий требовательно протягивает руку, когда мы идем по коридору к выходу.

– Зачем тебе? – достаю из кармана сложенные пополам купюры и ищу стольник. – На.

Ответом Саня меня не удостаивает. Он просто тормозит около автомата с шоколадками, подносит бумажку к купюроприемнику и через несколько секунд достает шоколадку в яркой обертке.

А я просто смотрю на это все и не могу понять, почему так паршиво в груди. Словно это я отнял у своего брата детство.

***

Я понимаю, что мелкого нет в комнате, только тогда, когда, наконец, отрываюсь от компа, решив, что пора укладываться. Оборачиваюсь к кровати, где мелкий, по своему обыкновению, всегда играл в телефон, и понимаю, что постель пуста. Только телефон валяется на смятом покрывале.

Чё-то долго он уже моется.

Поднимаюсь и иду в коридор. Дверь в ванную почему-то чуть приоткрыта, на полу – тонкий лучик света.

Пожимаю плечами и дергаю за ручку.

Мелкий абсолютно голый стоит около раковины и что-то сосредоточенно стирает. На меня он даже не оборачивается.

И как ему не больно только с не до конца зажившими руками?

– Эй, – окликаю его. – Пора закругляться.

Ноль внимания.

Да что он там делает-то?

Беру мелкого за плечо, чуть разворачиваю и вздрагиваю: он стирает свои трусы. Только вот мыла на ткани уже нет, Саня просто трет ее, не обращая внимания на то, что вода в слив течет уже розоватая.

Ну, естественно, ссадины-то он все содрал к чертовой матери.

– Сань, все, ты уже все отстирал, – кричать в таких ситуациях бесполезно. Я только сделаю еще хуже. – Вешай сушиться и пошли спать.

Мелкий молчит, не реагируя. Пытаюсь осторожно забрать у него эти несчастные трусы, но натыкаюсь на неожиданное сопротивление.

Саня молча вцепляется в ткань кровящими пальцами, явно не собираясь мне ничего отдавать.

Вот же черт...

Перехватываю его руки, накрываю своими, останавливая.

– Не трогай! – сорванно выдыхает, пытаясь вырваться. – Пусти!

– Да что ты творишь-то?! – оттаскиваю его от раковины. Вырывается, пару раз попадает мне острым локтем в живот.

В итоге мы оба оказываемся на полу. Я сверху, мелкий снизу. Наверняка на подбородке у меня будет синяк, заехал мне Саня удачно.

– Пусти меня!

Вот же заладил.

– Просто скажи, что происходит, – предлагаю ему, прижимая за запястья его руки к забрызганному водой полу. – Тогда пойдешь на все четыре стороны.

– Мне больно! – шипит, извиваясь подо мной, словно уж. – Убери руки!

– Сань, успокойся, – слегка ослабляю хватку и тут же получаю удар коленом. Правда, не особенно сильный, мелкий в слишком неудобном положении, чтобы ударить действительно больно. Уже. – Просто скажи, что случилось.

– Просто уйди! – ага, а вот и слезы.

Блядь, да что с тобой, мелкий, происходит-то?

– Пожалуйста, – меняю тон на совсем просящий.

– Что ты хочешь от меня услышать, а?! – больше сдерживаться, похоже, Саня не в силах. Его губы кривятся, он всхлипывает, отворачивая голову. – Что ты докопался?!

Ну, да, бля, он себе все руки стер до крови, а я докопался.

– Я просто хочу помочь.

– Да нахуй мне твоя помощь! – дергается, предпринимая еще одну попытку вырваться. Я ее успешно пресекаю. – Чем ты мне можешь помочь?! Таблетки за штуку баксов покупать?! – он орет мне это в лицо, давясь слезами. – Я сдохну! Можешь не переживать! Тебе еще не долго мучиться осталось!

Во-о-от оно что... Понятно, где корень всех зол.

– Нахуй тебя! И таблетки твои! – кажется, завод у Сани подходит к концу. Потому что эти слова звучат уже тише.

– Ты прекрасно знаешь, что таблетки пить обязательно, – напоминаю ему.

– Я уже труп! – мелкий смеется. – Я потерял двенадцать килограммов! Я – ходячая инфекция! Я даже потрахаться без презерватива не могу! Зачем продлевать мои мучения?!

Ага, завод кончается... Да тут еще воплей минут на пятнадцать, не меньше. Что-то давно у нас истерик не было. Я и отвык.

– Если не будешь их пить, мучиться будешь сильнее, – интересно, как у меня получается этот спокойный голос?

– Что мне мешает просто шагнуть с подоконника, чтобы больше никогда не пить их?! – из носа у мелкого течет, но вытереть я не могу, потому что держу его руки.

– Я мешаю, – с пальцами у него, кстати, не так все плохо. Просто содрал пару подсохших корочек.

– А твое-то какое дело?! – кажется, это и правда вызывает у мелкого определенный интерес.