Польша или Русь? Литва в составе Российской империи

С точки зрения концепции триединой русской нации белорусы считались русскими, поэтому их власти стремились защищать от поляков и евреев прежде всего. Если руководствоваться уже распространявшейся (но еще не доминировавшей в российском дискурсе того времени лингвистической парадигмой), можно утверждать, что и белорусы-католики, и белорусы-православные в период, предшествовавший революции 1905 года, стали объектом ассимиляционной политики. При этом в рамках однозначно доминировавшей в то время конфессиональной парадигмы белорусы-православные если еще не были стопроцентно русскими, то имели все шансы в ближайшем будущем таковыми стать. В отношении белорусов-католиков национальная политика не отличалась последовательностью. Массовое обращение белорусов-католиков в православие имело место только в 1863–1868 годах. И это значит, что, несмотря на официальный канон о «большой русской нации», в реальности имперские власти после 1868 года мирились с принадлежностью к «чуждой» конфессии части «русских» – белорусов-католиков, что противоречило понятию принадлежности к русской нации в рамках конфессиональной парадигмы.

В случае литовцев «обрусение» – это, в понимании части местных чиновников, в первую очередь работавших в Виленском учебном округе, аккультурация (прежде всего через кириллизацию литовских печатных изданий), которая в дальнейшем должна была привести к ассимиляции. При этом литовцы, проживавшие в Царстве Польском, испытали меньшее давление культурной гомогенизации – политику, проводившуюся по отношению к литовцам в Царстве Польском, можно определить как аккультурацию, которая не осознавалась как подготовительный этап ассимиляции. И это отличало национальную политику в Царстве Польском от той национальной политики, которая проводилась на территории, находившейся в подчинении виленского генерал-губернатора.

Сомнения в эффективности политики, осуществлявшейся после 1863 года, которые в конце XIX века все чаще высказывались в бюрократической переписке, привели к тому, что во время революции 1906 года имперские власти предприняли попытку отказаться от политики «обрусения»: и в предложениях высокопоставленных чиновников, и в практике национальной политики появилось достаточно большое количество элементов имперской национальной политики, но уже через несколько лет вновь взяла верх тенденция, для которой было характерно большее количество элементов националистической национальной политики. Как и раньше, перед началом Первой мировой войны в отношении поляков и евреев имперские власти отдавали предпочтение мерам сегрегационной политики. Достаточно часто обе эти группы in corpore считались неисправимо нелояльными по отношению к властям Российской империи. Этноним «поляк» вообще стал использоваться как обозначение нелояльного подданного. Чарльз Стайнведел (Charles Steinwedel) приводит случай, когда и губернатор Уфы был назван «поляком», потому что должным образом не отреагировал на волнения, последовавшие за Октябрьским манифестом 1905 года[1100].

Поскольку концепция триединой русской нации, уже сама по себе предполагавшая проведение ассимиляционной или (по крайней мере, как первый этап) аккультурационной политики в отношении белорусов, оставалась обязательным для всех каноном вплоть до конца существования империи, чиновники и перед Первой мировой войной с большим или меньшим энтузиазмом пытались продолжать проводить националистическую национальную политику, но столкнулись с новыми проблемами, более серьезными в сравнении с последовавшим после подавления восстания периодом. Адепты приобретающей все большее влияние лингвистической парадигмы национальной принадлежности без особого труда могли не допустить использования белорусского языка в школах или в католических церквях, но не могли запретить печать на белорусском языке, при этом, что не менее важно, не только кириллическим, но и латинским, или, как говорили бюрократы, польским шрифтом. Эта неспособность последовательно проводить национализирующую политику, начиная с 1905 года, в отношении другой ветви «триединой русской нации» – украинцев – позволила Антону Котенко дать Российской империи определение «непоследовательно национализирующей» (inconsistently nationalizing empire)[1101].