Читаем Польша или Русь? Литва в составе Российской империи полностью

Литовцы в масштабах империи не представляли такой серьезной проблемы, как евреи, но и в этом случае политику «обрусения» в большей степени можно считать неудачной. Начавшаяся в конце XIX века бюрократическая переписка о целесообразности продолжения запрета литовской печати в традиционной графике показала, что часть высокопоставленных российских чиновников предлагала отозвать эту дискриминационную меру, поскольку выяснилось, что «обрусение» литовцев не удалось. Ученый комитет Министерства народного просвещения констатировал, что в результате запрета «оказалось, что этим способом были достигнуты результаты прямо противоположные и население, обыкновенно мирное и покорное, доведено почти до мятежа»[1125]. Еще отчетливее справедливость такой интерпретации стала видна во время революции 1905 года, когда те территории, где значительную часть населения составляли литовцы (Ковенская губерния, часть Виленской губернии и Сувалкская губерния Царства Польского), охватила не только социальная, но и национальная революция. Не горстка интеллигентов, но широкие массы крестьян массово изгоняли из литовских деревень русских учителей и чиновников[1126], и состоявшийся в конце 1905 года в Вильне Литовский съезд, позже названный Великим Вильнюсским сеймом, на который собрались 2 тысячи представителей, потребовал территориальной автономии Литвы в этнографических границах[1127]. Важно и то, что требование территориальной автономии было подкреплено историческими аргументами: литовский народ имеет право на политическую автономию, поскольку до конца XVIII века он имел свое государство – Великое княжество Литовское, то есть такую аргументацию можно было без особого труда использовать и для обоснования права на независимое литовское государство, но такое требование на съезде 1905 года не прозвучало и не могло прозвучать, поскольку этот съезд был легально проходившим мероприятием в «столице» Северо-Западного края, поэтому трезво мыслившие литовские общественные деятели прекрасно понимали, чем могло закончиться публичное объявление требования создания независимого национального государства. Тем более что многим из организаторов съезда в дальнейшем и так пришлось скрываться. При этом необходимо отметить, что в конце XIX – начале XX века литовская интеллигенция создание независимого государства считала делом будущего, предполагая, что для достижения этой цели требуется благоприятное международное стечение обстоятельств, например война[1128].

Формулирование уже в конце XIX века как цели национального движения создания независимого государства и массового участия литовских крестьян в национальной революции 1905 года диссонирует с встречаемыми в исторической литературе утверждениями о том, что, за исключением поляков, не было ни одной национальной группы, стремившейся выйти из состава Российской империи[1129]. Действительно, утверждения о массовости литовского национального движения и о формулировании его цели, предполагавшей создание национального государства, может казаться маловероятным предположением, особенно принимая во внимание то, что в масштабах империи литовскоговорящее общество того времени – в большинстве своем крестьяне и немногочисленная интеллигенция, у которой часто не было возможностей работать в Литве. Притом что в соседнем Прибалтийском крае также получившие массовый характер эстонское и латышское национальные движения сформулировали идею создания независимых национальных государств только во время Первой мировой войны, в более ранние годы такие идеи появлялись редко и большой роли не играли[1130]. И все же литовский случай можно объяснить определенными конкретными обстоятельствами.

Перейти на страницу:

Все книги серии Historia Rossica

Изобретая Восточную Европу: Карта цивилизации в сознании эпохи Просвещения
Изобретая Восточную Европу: Карта цивилизации в сознании эпохи Просвещения

В своей книге, ставшей обязательным чтением как для славистов, так и для всех, стремящихся глубже понять «Запад» как культурный феномен, известный американский историк и культуролог Ларри Вульф показывает, что нет ничего «естественного» в привычном нам разделении континента на Западную и Восточную Европу. Вплоть до начала XVIII столетия европейцы подразделяли свой континент на средиземноморский Север и балтийский Юг, и лишь с наступлением века Просвещения под пером философов родилась концепция «Восточной Европы». Широко используя классическую работу Эдварда Саида об Ориентализме, Вульф показывает, как многочисленные путешественники — дипломаты, писатели и искатели приключений — заложили основу того снисходительно-любопытствующего отношения, с которым «цивилизованный» Запад взирал (или взирает до сих пор?) на «отсталую» Восточную Европу.

Ларри Вульф

История / Образование и наука
«Вдовствующее царство»
«Вдовствующее царство»

Что происходит со страной, когда во главе государства оказывается трехлетний ребенок? Таков исходный вопрос, с которого начинается данное исследование. Книга задумана как своего рода эксперимент: изучая перипетии политического кризиса, который пережила Россия в годы малолетства Ивана Грозного, автор стремился понять, как была устроена русская монархия XVI в., какая роль была отведена в ней самому государю, а какая — его советникам: боярам, дворецким, казначеям, дьякам. На переднем плане повествования — вспышки придворной борьбы, столкновения честолюбивых аристократов, дворцовые перевороты, опалы, казни и мятежи; но за этим событийным рядом проступают контуры долговременных структур, вырисовывается архаичная природа российской верховной власти (особенно в сравнении с европейскими королевствами начала Нового времени) и вместе с тем — растущая роль нарождающейся бюрократии в делах повседневного управления.

Михаил Маркович Кром

История
Визуальное народоведение империи, или «Увидеть русского дано не каждому»
Визуальное народоведение империи, или «Увидеть русского дано не каждому»

В книге анализируются графические образы народов России, их создание и бытование в культуре (гравюры, лубки, карикатуры, роспись на посуде, медали, этнографические портреты, картуши на картах второй половины XVIII – первой трети XIX века). Каждый образ рассматривается как единица единого визуального языка, изобретенного для описания различных человеческих групп, а также как посредник в порождении новых культурных и политических общностей (например, для показа неочевидного «русского народа»). В книге исследуются механизмы перевода в иконографическую форму этнических стереотипов, научных теорий, речевых топосов и фантазий современников. Читатель узнает, как использовались для показа культурно-психологических свойств народа соглашения в области физиогномики, эстетические договоры о прекрасном и безобразном, увидит, как образ рождал групповую мобилизацию в зрителях и как в пространстве визуального вызревало неоднозначное понимание того, что есть «нация». Так в данном исследовании выявляются культурные границы между народами, которые существовали в воображении россиян в «донациональную» эпоху.

Елена Анатольевна Вишленкова , Елена Вишленкова

Культурология / История / Образование и наука

Похожие книги

Холодный мир
Холодный мир

На основании архивных документов в книге изучается система высшей власти в СССР в послевоенные годы, в период так называемого «позднего сталинизма». Укрепляя личную диктатуру, Сталин создавал узкие руководящие группы в Политбюро, приближая или подвергая опале своих ближайших соратников. В книге исследуются такие события, как опала Маленкова и Молотова, «ленинградское дело», чистки в МГБ, «мингрельское дело» и реорганизация высшей власти накануне смерти Сталина. В работе показано, как в недрах диктатуры постепенно складывались предпосылки ее отрицания. Под давлением нараставших противоречий социально-экономического развития уже при жизни Сталина осознавалась необходимость проведения реформ. Сразу же после смерти Сталина начался быстрый демонтаж важнейших опор диктатуры.Первоначальный вариант книги под названием «Cold Peace. Stalin and the Soviet Ruling Circle, 1945–1953» был опубликован на английском языке в 2004 г. Новое переработанное издание публикуется по соглашению с издательством «Oxford University Press».

А. Дж. Риддл , Йорам Горлицкий , Олег Витальевич Хлевнюк

Фантастика / Триллер / История / Политика / Фантастика / Зарубежная фантастика / Образование и наука