Польша в советском блоке: от «оттепели» к краху режима

Таким образом, парижская «Культура» оказалась одним из центров притяжения тех, кто рассматривал Белоруссию как самостоятельную величину, равноудаленную от Польши и России. В 2000 г., уже после смерти Гедройца, белорусский писатель Сократ Янович вспоминал о времени до 1989 г.: «„Культура“ Ежи Гедройца больше всего пронзила меня уважением к белорусской проблематике, которой в то время все пренебрегали. Если я иногда признаюсь, что созреванием своего национального сознания обязан полякам, то имею в виду круг читателей парижской „Культуры“, который по большому счет начал возникать передо мной уже на излете ПНР. Я охотно поддался уговорам, начав писать в подпольную польскую прессу. Завязывались новые контакты, постепенно я выходил из провинции в мир. Это было бы невозможным без уроков „Культуры“, которые переделывали мое сознание, взламывали односторонний взгляд на поляков как на клерикалов, не высовывающих носа из своего прихода, в пользу взгляда на них как на открытых людей, готовых к встрече со мной, белорусом, не таким, как они. Я сразу попал под влияние белорусской тематики и ее восприятия как необходимой вещи в разрешении польских вопросов. Это было невероятное открытие. Я не предполагал, что белорусская окраина огромного Советского Союза может оказаться настолько важной… И вдруг эта „Культура“ с текстами, из коих следовало, что мы совсем не такие добродушные парни с голодными подтеками на щеках и довольно-таки пустыми и грубыми черепами. Этот совершенно другой подход эмиграции контрастировал с разрешенной в ПНР национальной самодеятельностью, которая не выходила, да и не могла выйти, за пределы стишков, песенок, народных танцев и крестьянских съездов»[659].

Трудно переоценить заслуги Гедройца и Мерошевского в деле преодоления взаимных предубеждений поляков, украинцев, белорусов и литовцев. Именно они примирили польское общественное мнение с послевоенными реалиями и указали ориентиры внешней политики после распада советского блока. Благодаря им польская элита вместо культивирования памяти о прошлом (как это произошло после Первой мировой войны) занялась выстраиванием взаимоотношений с Белоруссией, Украиной и Литвой на новых основаниях, учитывавших не только польские интересы, но и интересы бывших советских республик. Украинский публицист «Культуры» Б. Осадчук не сильно преувеличил, когда писал уже после смерти Е. Гедройца, что без него «польско-украинская граница сегодня могла бы быть польско-украинским Косовым со взаимным истреблением. Мы же после длинной череды конфликтов и войн, коротких периодов дружбы, получили систему, опирающуюся на согласие и сотрудничество, даже дружбу, в общих чертах напоминающую воплощение планов и договоров Пилсудского с Семёном Петлюрой. Без Гедройца, его взглядов и практической деятельности, ничего бы этого не было»[660]. Переоценить значение парижского ежемесячника в изменении сознания поляков трудно. Едва ли найдется другой столь же влиятельный центр, сумевший так четко и разумно расставить приоритеты Польши в изменившемся мире.

Круглый Стол: ожидания и действительность [661]

Заседания «Круглого Стола» в начале 1989 г. (именно так — с большой буквы — принято у поляков именовать данное событие) ознаменовали собой слом режима «народной демократии» и переход к современному устройству Польского государства, которое обычно называют Третьей Республикой (первая была поделена соседями в конце XVIII в., вторая стала жертвой Гитлера и Сталина в 1939 г.). Польское общество в целом солидарно в положительной оценке самого факта падения ПНР и избавления от советской зависимости. Казалось бы, схожее отношение должно сохраняться и к Круглому Столу.

На первый взгляд, так оно и есть. К примеру, польские учебники истории для средней школы позитивно оценивают Круглый Стол, увязывая его с перестройкой М. С. Горбачёва, которая сделала возможными переговоры власти и оппозиции в стране советского блока[662]. Согласно опросу 1999 г., большая часть респондентов (71,5 %) хорошо отозвалась о Круглом Столе. Именно Круглый Стол с результатом 45 % занял первое место в десятке важнейших событий десятилетия (на втором и третьем местах оказались вывод советских войск из страны и вступление Польши в НАТО)[663]. 20 января 2009 г. польский Сейм принял резолюцию, в котором отдавал должное «мудрости и дальнозоркости авторов тогдашних перемен»[664].

Однако всё это не помешало возникновению «черной легенды» Круглого Стола, а историк Я. Вальчак констатировал, что вокруг происходивших тогда событий теперь имеет место «заговор молчания»[665]. Деятель правого толка Р. Гертых, занимавший в 2007 г. пост министра образования, даже объявил о создании комиссии по пересмотру оценки Круглого Стола в учебниках и раскрытию «всей правды».

Чем же недовольны критики?