Польская политическая эмиграция в общественно-политической жизни Европы 30−60-х годов XIX века

Правоту Централизации подтвердили и итоги Крымской войны, опровергшие расчеты как Отеля Ламбер, так и Парижского кружка (Польского коло). На мирной конференции в Париже вопрос о Польше даже не был поставлен победившими союзниками, Наполеон III ограничился лишь конфиденциальными переговорами с русскими дипломатами о смягчении режима в Королевстве Польском. Все это обострило расхождения внутри Польского демократического общества. Мерославский и Высоцкий еще перед войной утверждали, что Польское демократическое общество «было хорошо до 1848 г., но не теперь». Руководители же Централизации во время войны неодобрительно высказывались о Высоцком и Мерославском: «Не каждый, кто пользуется славой, ее заслуживает», – заявлял Я. Н. Яновский, называвший Мерославского «дезертиром из демократии». 9 ноября 1856 г. он обратился с открытым письмом к лионской секции ПДО, где подчеркивалось, что создание в Париже Польского коло является не результатом реорганизации Польского демократического общества, как это преподносилось деятелями Парижского кружка, а представляет собой раскол, образование «котерии». Он протестовал против статьи В. Мазуркевича, опубликованной в газете «Demokrata Polski», где Мерославский и Высоцкий оценивались как выдающиеся личности. В результате 10 декабря 1857 г. газета выступила со статьей «Здравый совет для Мерославского», после чего генерал лишился поддержки лионской секции. Руководители ПДО указывали на непонимание Мерославским демократических идей. Как писал В. Гельтман, генерал, хотя и был согласен с главной мыслью демократии, но лишь со временем мог «согласиться со всеми ее последствиями». Яновский же усматривал у него склонность к «коммунистическим теориям», которыми он «начал мутить чистую демократическую пропаганду», и «своими речами и поступками вредил себе и Обществу, за видимого главу которого его принимали в Польше с 1847 г.», то есть со времени его активного участия в революционных событиях. Яновский подчеркивал, что созданию такого образа способствовал сам Мерославский, так как «был готов лить воду только на свою мельницу», на самом же деле он не получал от Централизации полномочий диктатора и «верховного вождя» в Познанском восстании. Подобная публичная полемика способствовала тому, что после войны раскол в ПДО и его ослабление, начавшиеся еще в 1840-е годы, уже явно обозначились: Парижское коло полностью обособилось и вышло из-под контроля Централизации, создав собственный Комитет в составе Л. Мерославского, Ю. Высоцкого, С. Эльжановского и Ю. Орденги. Его поддерживали К. Браницкий, С. Галензовский, К. Ружицкий и другие заметные фигуры как в эмиграции, так и в Польше. Попытки восстановить единство в Польском демократическом обществе закончились неудачей. 3. Милковский, став членом Централизации, вел переговоры в Париже с Л. Мерославским, С. Эльжановским, Ю. Орденгой, В. Мазуркевичем, К. Борковским, Я. Ледуховским, С. Станевичем, Л. Зенковичем, а в Лондоне с А. Жабицким и Л. Булевским и даже выяснял позицию гмин ПДО в английской провинции, но в итоге был вынужден покинуть Лондон ни с чем: Централизация отвергла требование передать функции связи с Польшей Комитету «умеренной» демократии, как стали называть Коло. Называли его также и «дипломатической демократией», в частности, Милковский, вышедший из Централизации после неудачи переговоров, впоследствии писал: «Действия кружка приобрели дипломатическую окраску, и их опорой стали особы, с которыми демократия не должна соприкасаться»¹⁶¹.

2. Развитие в польской эмиграции теорий социального радикализма на рубеже 1850-1860-х годов. «Збур Братний» Ф. Завадзкого и «Люд польский. Революционная громада „Лондон”»