Польская политическая эмиграция в общественно-политической жизни Европы 30−60-х годов XIX века

Иначе думало «левое» крыло «умеренной» демократии, заявляя о необходимости развития «движения в Польше […] в демократическом духе и направлении, на основе социальной справедливости» и подчеркивая, что «национальная революционность опирается на социальную справедливость». Милковский писал об обязанности Польши как нации привлекать к национальной жизни народ, освободив его «от всяких оков, социальных и политических, мешающих ему идти дорогой прогресса». Прежде всего, имелось в виду разрешение крестьянского вопроса, что отражало позицию «левого» крыла демократов. «Przegląd rzeczy polskich» сочувственно описывал положение польского крестьянина, который «смотрит на своего пана, как на пиявку, высасывающую из него кровь […], а пан считает только число рабочих душ […], придумывая средства к извлечению из них как можно большего дохода». «Разрыв» между шляхтой и крестьянством «умеренные» считали «аномалией» и стремились к изменениям в обществе, которые бы обеспечили «братство» пана с крестьянином «и устранили бы между ними всякий повод к ненависти, зависти и даже вражде». «Przegląd rzeczy polskich» призывал шляхту, опередив царизм, как можно скорее разрешить крестьянский вопрос, обращая ее внимание на то, что народ «может пойти за голосом своей долго подавлявшейся боли […]. Он может по-своему истолковать царские указы и мудрые отговорки шляхетского эгоизма». Предупреждая шляхту, которая «менее всего понимает и свой собственный интерес, и интерес своей страны», об ожидающем ее в этой связи «страшном горе», «Przegląd rzeczy polskich» напоминал, что целью крестьян «является собственность, которая им полагается и которую, однажды пробудившись, они добудут себе каким-угодно образом, с добровольного согласия шляхты или без него, через царя или даже помимо царя». Призывая шляхту «за очень малую и временную жертву выкупить отчизну, то есть завоевать сердце ее народа», «умеренные» демократы обращали внимание помещиков на «смутные вести о возбуждении умов, об угрозах и даже о вооруженных выступлениях, ширящихся от диких пределов бояр к польским провинциям». В связи с этой угрозой, шедшей от «дикой» России, «умеренные» оценивали социальную программу русских революционеров как таящую «революционную заразу», а в «бунтах великорусских мужиков» усматривали «первый проблеск развития русского общества – проблеск, немногим отличающийся от ночи и далекий от полудня западного просвещения». Поэтому отказ польских студентов российских университетов от совместных с русскими коллегами политических выступлений печать Польского коло одобрила как отказ от «погружения в эту предрассветную тьму», добавив, что «Польша не должна опускать своего национального знамени до временных требований и нужд восточных соседей». На данном этапе развития революционного движения в России она не видела возможности союза с ним, не допускала мысли, что «Польша, вместо того, чтобы укреплять в себе дух и сбросить ярмо, должна ждать, пока все русское царство превратится в сеть заговорщиков». Обращаясь к русским революционным демократам, «Przegląd rzeczy polskich» заявлял: «В отношении вашей сегодняшней России мы всегда встанем как враги […]. Укажите день взрыва и силы, которыми вы располагаете! И тогда будьте уверены, что не испытаете недостатка в нашей помощи в общем деле разрушения. Но сегодня ничто нас не связывает. Даже цепи, которые мы влачим, разные. У нас скована национальность, у вас – человечность»¹⁸⁸.