Польская политическая эмиграция в общественно-политической жизни Европы 30−60-х годов XIX века

Вспомогательная комиссия пыталась опровергнуть эти упреки и, чтобы доказать жизнедеятельность Объединения польской эмиграции, представила список его членов, включив туда и уже умерших. Зверковский и его агенты действовали в гминах, заверяя их членов, будто Централизации пришли письменные указания из Польши провести акцию объединения. Газета «Demokrata Polski» разоблачала эти выдумки, так же как и фальсификацию с подсчетом численности Объединения польской эмиграции, которая на самом деле составляла в 1844 г. лишь 827 человек, то есть втрое меньше, чем в 1842 г., в голосовании же участвовало только 585 человек. Централизация призвала свои секции на совместных с членами Объединения собраниях разъяснять истинное положение дел. 4 августа 1844 г. такое собрание с участием 30 членов Объединения провела парижская секция Польского демократического общества, на нем ярко выступил Людвик Мерославский, преподававший военное дело в офицерской школе. До недавнего времени он был членом Объединения польской эмиграции, но в 1843 г. вступил в Польское демократическое общество, стал печататься в его органе «Demokrata Polski». Выступая 4 августа 1844 г., Мерославский опрокинул все попытки достичь договоренности с «гостями», так как, по его словам, они хотят называться демократами, не исполняя обязанности демократов. Он потребовал ликвидации Объединения польской, эмиграции, которое лишь «компрометирует достоинство демократической идеи». Это Объединение Мерославский назвал «общим прудом, из которого все партии имеют право брать что им нужно», оно устраняется от принципиального вопроса – социального, замазывает классовые противоречия и в результате замедляет процесс демократизации польского народа, ослабляет его революционные силы. Национальный интерес, заявил Мерославский, требует от эмиграции привести в движение максимум общественных сил, придать им повстанческий дух, а для этого нужны пропаганда и объединенные усилия, но Объединение польской эмиграции на это не способно. Оратор призвал «всех, кто искренне хочет работать для народа», вступать в ПДО. Разоблачая фальшивый список членов, предъявленный Объединением, он еще раз подчеркнул аморфность и бессмысленность этой организации: «Это хаос без границ, без меры, без цвета и запаха, без языка, без чувства, без образа, который заполняет пространство между Демократией и Аристократией, между будущим и прошлым Польши лишь затем, чтобы задержать развитие национальной истории, и который, сам будучи ничем, пытается помешать другим стать чем-то». Мерославский взывал к членам Объединения польской эмиграции: «В эту бочку Данаид вы напрасно бросаете ваши голоса, ваши надежды, ваше терпение […]. Не оскорбляйте долее демократической теории, прилагая ее к ничему […]. Не связывайте труп с живым человеком; первого отдайте могиле, а второго – солнцу». Заявив, что «не существует договора с хаосом, потому что хаос ни на что не годится», Мерославский предложил провести размежевание между демократической и аристократической частями Объединения польской эмиграции, с тем, чтобы первая вступила в Польское демократическое общество, «через которое лежит путь на родину»¹¹².