Польские земли под властью Петербурга

Такие формы институционализации сообществ и в последующие годы тоже не развивались помимо государственных органов власти и правопорядка, а создавались и действовали при самом непосредственном их участии. Так, большинство членов Русского клуба, располагавшегося в бывшем дворце Замойского, составляли чиновники. Офицеры из российского гарнизона были в клубе желанными гостями, там можно было встретить даже наместника, а впоследствии генерал-губернаторов. Согласно уставу Русского собрания наместник автоматически являлся попечителем этой ассоциации. Здесь, в здании на улице Новый Свят (дом 67), к услугам мужчин, состоявших членами клуба, были комнаты для игры в карты, для курения и для игры в бильярд, а также зал для балов и концертов; здесь можно было найти свежие российские и зарубежные ежедневные и еженедельные газеты или воспользоваться книгами из библиотеки клуба573.

Однако в восприятии современников клуб не был чем-то, созданным общественностью и принадлежащим лишь ей: главным патроном социальной жизни в Варшаве считался верховный чиновник государственной администрации. Поэтому балы и приемы, даваемые наместником или генерал-губернатором в Королевском замке, описывались как кульминационные точки общественной празднично-развлекательной жизни города. Такие званые вечера – например, по случаю дня рождения царя или празднования Нового года – очень способствовали тому, что русская община укреплялась в представлении о себе как о маленькой, но правящей элите в чужом краю. Русская культурная жизнь этих первых десятилетий после Январского восстания протекала под непосредственным попечительством царской администрации, примеров чему множество. Так, первая и долгое время единственная русскоязычная газета была печатным органом правительства: «Варшавский дневник» состоял из официальной части, где публиковались царские указы или распоряжения генерал-губернаторов, и неофициальной – где на нескольких страницах можно было прочесть местные новости. Такая же смесь правительственных объявлений с репортажами о повседневной жизни была характерна и для других газет, которые в последующие годы стали с разрешения генерал-губернатора издаваться в Царстве Польском. Двуязычная «Варшавская полицейская газета», «Губернские ведомости», начавшие выходить в 1866 году, а также «Беседа», созданная в 1880‐е годы и предназначенная для чтения (про себя и вслух) крестьянами, – при помощи всех этих средств массовой коммуникации государство пыталось быть услышанным, а журналисты стремились пробудить интерес читателей. Последнее обстоятельство делало газеты важными культурными инстанциями для маленькой русскоязычной общины – или по крайней мере для тех ее членов, которые хотели читать прессу не только из далеких Москвы и Петербурга574.

В особенности роль главного редактора «Варшавского дневника» была важна для самопонимания русскоязычной публики. Такие энергичные редакторы, как поэт Петр Вейнберг, фельетонист В. И. Писарев, славист Николай Берг или известный на всю империю публицист Константин Леонтьев, а позже, в 1890‐е годы, – славист Платон Кулаковский и литератор Всеволод Крестовский, могли давать важные культурные импульсы небольшому русскому сообществу Царства Польского. Они, несомненно, сыграли важную роль в том, что русская община усиленно размышляла о форумах для формирования общества575.