Читаем Польские земли под властью Петербурга полностью

Этому благоприятствовали и возможности для общественной самоорганизации, которые генерал-губернатор предоставлял гражданам даже в период чрезвычайного положения. Новые свободы и гражданские права, вытекавшие из мартовских положений и Основных государственных законов апреля 1906 года, действовали в принципе и на территории Царства Польского, однако ввиду военного положения действие их было частично приостановлено. Поэтому если с 1906 года общественная жизнь в крае значительно активизировалась, то это было результатом целенаправленной политики толерантности со стороны генерал-губернатора. Таким образом, в годы военного положения наблюдалась своеобразная одновременность чрезвычайного правового режима и обыденной общественной жизни, разрушительной деятельности, какой были репрессивные меры или теракты, и «созидательного труда» в традиционном позитивистском смысле.

В этом труде принимали значительное участие легализованные или по крайней мере непреследуемые политические партии. Их деятельность в ходе думских избирательных кампаний создавала новые форумы, где вырабатывались политические мнения и подходы, характерные для модерной массовой политики. Когда в выборах во II Думу зимой 1906/07 года решили принять участие некоторые партии социалистической ориентации, соперничество за право называться в Санкт-Петербурге выразителями польских интересов обрело новое измерение. В этом прямом поединке с социалистами национал-демократические партийные организации сумели добиться победы. Это было связано, во-первых, с тем, что они вместе с «реальными политиками» и «прогрессивными» создали надпартийный Союз национальной концентрации, т. е. проводили мудрую коалиционную политику. Во-вторых, они активнее, нежели их соперники-социалисты, занимались профессиональной массовой политической работой, через множество околопартийных организаций целенаправленно апеллируя к различным сегментам электората и поддерживая эту коммуникацию с помощью широкого спектра печатных органов727.

Здесь тоже сыграла свою роль терпимость имперских властей – они почти не препятствовали деятельности эндеции: в списке «революционных группировок», который составил Скалон в ноябре 1906 года, национал-демократы, в отличие от социалистических партий, не значились. Мобилизационные стратегии партии Дмовского и возглавляемого ею Союза национальной концентрации привели к успеху: им удалось добиться высокой явки на выборы II Думы даже в отдаленных регионах Царства Польского, а кроме того, они доминировали и на избирательном собрании, и в польской группе депутатов, прибывшей в феврале 1907 года в Таврический дворец. Но в дальнейшем – после того как 3 июня 1907 года Столыпин изменил избирательное право – политической активности, сравнимой по силе с этой, уже не удавалось достичь. Третьеиюньский государственный переворот нанес большой удар по позициям Царства Польского в парламенте: число польских депутатов сократилось с 37 до 14 и была введена «русская избирательная курия» в Варшаве, имевшая право избирать одного из двух депутатов от города. Разочарование было в Привислинском крае всеобщим728.

И все же думские выборы 1906 и 1907 годов имели долговременный эффект: широкие слои населения, в том числе и те, кто прежде был отрезан от политической жизни, приобрели новый опыт, познакомившись с партийной агитацией и приняв участие в выборах (пусть и непрямых). Численность членов партий и аффилированных с ними организаций свидетельствует о том, насколько широкий общественный охват имела политическая активность этих лет.

Более того: опыт участия в принятии общественно значимых решений отнюдь не ограничивался партийной деятельностью и избирательными кампаниями. В особенности профсоюзное движение 1906–1907 годов обеспечило профессиональным объединениям в Царстве Польском широкую социальную базу. Несмотря на то что действующее военное положение существенно ограничило свободу союзов и собраний, закрепленную в Основных государственных законах, царские власти сначала разрешили создание и деятельность большого количества организаций, представлявших интересы как трудовых коллективов отдельных предприятий, так и целых отраслей. Однако профсоюзное движение в Царстве Польском, быстро поднявшись, так же быстро пошло и на спад. Уже в течение 1906 года многие организации получили от царских властей отказ в регистрации или были, после своего недолгого существования, ее лишены. В столкновении с работодателями профсоюзы во время «большого локаута» в Лодзи потерпели фиаско. В ходе трудового конфликта, продолжавшегося с декабря 1906 по апрель 1907 года, лодзинским фабрикантам удалось победить бастующих рабочих и поддерживающие их профсоюзы729. Но, хотя период широкой профсоюзной самоорганизации оказался недолгим, он все же способствовал всеобщей мобилизации общества. Многие из профсоюзных активистов 1906 и 1907 годов продолжили свою деятельность в последующие годы в различного рода иных общественных организациях.

Перейти на страницу:

Все книги серии Historia Rossica

Изобретая Восточную Европу: Карта цивилизации в сознании эпохи Просвещения
Изобретая Восточную Европу: Карта цивилизации в сознании эпохи Просвещения

В своей книге, ставшей обязательным чтением как для славистов, так и для всех, стремящихся глубже понять «Запад» как культурный феномен, известный американский историк и культуролог Ларри Вульф показывает, что нет ничего «естественного» в привычном нам разделении континента на Западную и Восточную Европу. Вплоть до начала XVIII столетия европейцы подразделяли свой континент на средиземноморский Север и балтийский Юг, и лишь с наступлением века Просвещения под пером философов родилась концепция «Восточной Европы». Широко используя классическую работу Эдварда Саида об Ориентализме, Вульф показывает, как многочисленные путешественники — дипломаты, писатели и искатели приключений — заложили основу того снисходительно-любопытствующего отношения, с которым «цивилизованный» Запад взирал (или взирает до сих пор?) на «отсталую» Восточную Европу.

Ларри Вульф

История / Образование и наука
«Вдовствующее царство»
«Вдовствующее царство»

Что происходит со страной, когда во главе государства оказывается трехлетний ребенок? Таков исходный вопрос, с которого начинается данное исследование. Книга задумана как своего рода эксперимент: изучая перипетии политического кризиса, который пережила Россия в годы малолетства Ивана Грозного, автор стремился понять, как была устроена русская монархия XVI в., какая роль была отведена в ней самому государю, а какая — его советникам: боярам, дворецким, казначеям, дьякам. На переднем плане повествования — вспышки придворной борьбы, столкновения честолюбивых аристократов, дворцовые перевороты, опалы, казни и мятежи; но за этим событийным рядом проступают контуры долговременных структур, вырисовывается архаичная природа российской верховной власти (особенно в сравнении с европейскими королевствами начала Нового времени) и вместе с тем — растущая роль нарождающейся бюрократии в делах повседневного управления.

Михаил Маркович Кром

История
Визуальное народоведение империи, или «Увидеть русского дано не каждому»
Визуальное народоведение империи, или «Увидеть русского дано не каждому»

В книге анализируются графические образы народов России, их создание и бытование в культуре (гравюры, лубки, карикатуры, роспись на посуде, медали, этнографические портреты, картуши на картах второй половины XVIII – первой трети XIX века). Каждый образ рассматривается как единица единого визуального языка, изобретенного для описания различных человеческих групп, а также как посредник в порождении новых культурных и политических общностей (например, для показа неочевидного «русского народа»). В книге исследуются механизмы перевода в иконографическую форму этнических стереотипов, научных теорий, речевых топосов и фантазий современников. Читатель узнает, как использовались для показа культурно-психологических свойств народа соглашения в области физиогномики, эстетические договоры о прекрасном и безобразном, увидит, как образ рождал групповую мобилизацию в зрителях и как в пространстве визуального вызревало неоднозначное понимание того, что есть «нация». Так в данном исследовании выявляются культурные границы между народами, которые существовали в воображении россиян в «донациональную» эпоху.

Елена Анатольевна Вишленкова , Елена Вишленкова

Культурология / История / Образование и наука

Похожие книги

1991. Хроника войны в Персидском заливе
1991. Хроника войны в Персидском заливе

Книга американского военного историка Ричарда С. Лаури посвящена операции «Буря в пустыне», которую международная военная коалиция блестяще провела против войск Саддама Хусейна в январе – феврале 1991 г. Этот конфликт стал первой большой войной современности, а ее планирование и проведение по сей день является своего рода эталоном масштабных боевых действий эпохи профессиональных западных армий и новейших военных технологий. Опираясь на многочисленные источники, включая рассказы участников событий, автор подробно и вместе с тем живо описывает боевые действия сторон, причем особое внимание он уделяет наземной фазе войны – наступлению коалиционных войск, приведшему к изгнанию иракских оккупантов из Кувейта и поражению армии Саддама Хусейна.Работа Лаури будет интересна не только специалистам, профессионально изучающим историю «Первой войны в Заливе», но и всем любителям, интересующимся вооруженными конфликтами нашего времени.

Ричард С. Лаури

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / История / Прочая справочная литература / Военная документалистика / Прочая документальная литература
27 принципов истории. Секреты сторителлинга от «Гамлета» до «Южного парка»
27 принципов истории. Секреты сторителлинга от «Гамлета» до «Южного парка»

Не важно, что вы пишете – роман, сценарий к фильму или сериалу, пьесу, подкаст или комикс, – принципы построения истории едины для всего. И ВСЕГО ИХ 27!Эта книга научит вас создавать историю, у которой есть начало, середина и конец. Которая захватывает и создает напряжение, которая заставляет читателя гадать, что же будет дальше.Вы не найдете здесь никакой теории литературы, академических сложных понятий или профессионального жаргона. Все двадцать семь принципов изложены на простом человеческом языке. Если вы хотите поэтапно, шаг за шагом, узнать, как наилучшим образом рассказать связную. достоверную историю, вы найдете здесь то. что вам нужно. Если вы не приемлете каких-либо рамок и склонны к более свободному полету фантазии, вы можете изучать каждый принцип отдельно и использовать только те. которые покажутся вам наиболее полезными. Главным здесь являетесь только вы сами.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Дэниел Джошуа Рубин

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Зарубежная прикладная литература / Дом и досуг