Польские земли под властью Петербурга

Обнародование императорского Манифеста 17 октября способствовало распространению такой позиции, в том числе – и даже в первую очередь – в национал-демократическом лагере. Дмовский и его союзники увидели, что появилась основа для получения дальнейших уступок мирным путем, через переговоры. Национал-демократы организовали благодарственные митинги на улицах Варшавы, и подпись Дмовского стоит под петицией к российскому правительству с требованием дополнительных привилегий для Царства Польского717.

Главным действующим лицам насильственной революционной борьбы подобные признаки того, что фронт противодействия режиму начал рушиться, должны были показаться тем более угрожающими, что теперь к диалогу с властями стремилась уже не только небольшая, консервативно-элитарная, не особенно влиятельная группа угодовцев, а гораздо более широкая сила. Социалисты сначала пытались дискредитировать национал-демократических «примиренцев», распустив слух, будто Дмовский договорился с петербургскими властями о подавлении революции в Польше. Конфликт быстро обострился еще сильнее, когда царские власти перешли к последовательным репрессиям против социалистических движений, в то время как эндеции было разрешено продолжать свою политическую агитацию почти без ограничений. Начало избирательной кампании в I Думу в январе 1906 года подлило масла в огонь. После того как социалистические партии объявили бойкот выборам, они – в первую очередь ППС – начали добиваться неучастия в выборах и от других, в том числе и насильственными средствами, а политических оппонентов запугивать вооруженными нападениями718. Стал виден тот потенциал насилия, которым обладал этот конфликт, разросшийся в 1906–1907 годах в целую межпартийную войну, приведшую к огромному числу жертв: в общей сложности около тысячи человек было в ней ранено и более 300 – убито.

Варшавский генерал-губернатор внимательнейшим образом следил за этими конфликтами между польскими политическими силами и из противоречий между ними пытался извлечь пользу для стабилизации положения в крае. Прежде всего это выражалось в косвенной поддержке национал-демократии. Например, даже после объявления в декабре 1905 года Царства Польского на военном положении Скалон почти не препятствовал политической деятельности национал-демократов. Так, он не вмешался, когда в том же месяце эндеция организовала несколько собраний учителей, священников и крестьян в Варшаве, чтобы приобрести влияние на них, а через них – и на более широкие массы общества. Поскольку национал-демократы открыто отказались от цели свержения российского господства, в награду власти по крайней мере терпимо относились к их деятельности и организациям.

Предложением мирного сосуществования была и организация выборов: российские власти обеспечили проведение думских выборов в Царстве Польском даже в условиях военного положения, и Скалон лично самым энергичным образом заботился о том, чтобы они прошли без эксцессов. Он, несомненно, рассматривал обеспечение нормального хода избирательной кампании и самих выборов как демонстрацию силы государства: таким способом власти доказывали, что способны проводить эти важные мероприятия и защищать их от диверсий со стороны революционных партий.

Поэтому генерал-губернатор позволил начать избирательную кампанию очень рано. Общества и ассоциации, которые уже получили официальное разрешение, могли собираться, несмотря на запрет собраний. Польской прессе было разрешено публиковать репортажи об этом. Царские власти оказывали содействие в найме подходящих помещений для проведения крупных предвыборных собраний и выделили значительное число полицейских и солдат для защиты выборов от нападений социалистических активистов, требовавших бойкота719.