Польско-литовская интервенция в России и русское общество

Собрание у Арбатских ворот не могло ограничиться и не ограничилось решением о низложении Василия Шуйского. Одновременно были приняты еще два важных решения. Поскольку с низложением царя возник вакуум власти, собравшиеся у Арбатских ворот «чины» просили членов Боярской думы, «чтоб пожаловали, приняли Московское государство, докуды нам даст Бог государя на Московское государство». Тогда же было принято и решение об избрании нового царя: «А выбрати государя на Московское государство им, бояром, и всяким людем, всею землею… сослався с городы». В соответствии с этим местным властям предписывалось выбрать «изо всех чинов… по человеку» и прислать их в Москву[715]. Очевидно, предполагалось, что избрание нового государя произойдет на созванном в столице Земском соборе по решению «всей земли» — представителей всех «чинов» русского общества всех входящих в состав Русского государства областей («городов»), В условиях, когда Москва оказалась окружена войсками различных кандидатов на трон, осуществить этот план не удалось.

В грамотах не содержалось никаких указаний относительно того, кого следовало бы избрать на трон. В них лишь сообщалось, что собравшиеся в Москве «чины» принесли присягу, чтобы им «всем против воров стояти заодно и вора на государство не хотети»[716]. Тем самым Лжедмитрий II решительно исключался из числа возможных кандидатов на трон.

Из этого, однако, не следует делать вывод, что участники собрания, как думал С. Жолкевский, были сторонниками избрания Владислава. Характеризуя положение, сложившееся в стране ко времени низложения царя Василия, составители рассылавшихся по городам грамот писали, что к Москве идут иноземные войска, а «хотят… литовские люди государством Московским завладети и православную крестьянскую веру разорити, а свою латынскую веру учинити»[717]. А в заключительной части этих документов «всех людей Московского государства» призывали «быти в соединенье, чтоб наша православная вера не разорилась и матери бы наши, жены и дети в латинской вере не были»[718].

Само решение о низложении Василия Шуйского было связано с надеждами на то, что таким путем удастся добиться и устранения Лжедмитрия II, и тогда обе враждебные группировки объединят свои усилия, чтобы противостоять армии Жолкевского[719]. Очевидно, что на собрании у Арбатских ворот сторонники королевича отнюдь не преобладали[720].

30 июля (н. ст.), сразу по получении известий о низложении Шуйского, С. Жолкевский двинул войско к Москве[721]. Войско должно было стать в его руках инструментом для давления на московские «чины», чтобы заставить их избрать Владислава. Уже на пути из Вязём 2 августа он смог прислать королю первые сведения о положении, сложившемся в русской столице после низложения царя Василия. Боясь угроз со стороны «мира», брат низложенного царя кн. Иван Шуйский обратился к гетману с просьбой о защите. Просьбу эту передал Жолкевскому стрелецкий голова Иван Дивов, сын боярский из Смоленска[722] — очевидно, один из тех смольнян, которые сохраняли верность сверженному правителю. По словам стрелецкого головы, русская правящая элита разделилась на три группировки. Одна, во главе которой стоит патриарх, желает избрания на царство кн. Василия Васильевича Голицына, другая, во главе с Захаром Ляпуновым, агитировала в пользу Лжедмитрия II, но не добилась успеха (Захара, по его словам, «едва не убили»), и третья, во главе с кн. Ф. И. Мстиславским, склоняется к тому, чтобы избрать Владислава[723]. Борьба группировок была осложнена действиями русских служилых людей, находившихся в войске С. Жолкевского. По сообщениям гетмана, они отправили в Москву 30 детей боярских с письмом, в котором призывали поторопиться «королевичу его милости челом ударить»[724]. Гетман сообщал королю, что под воздействием их агитации в Москве взяли верх люди, объединившиеся вокруг кн. Ф. И. Мстиславского.

Однако Ян Гридич, отправивший свое письмо одновременно с письмом гетмана, был более осторожен в своих оценках. Судя по тому, что ему стало известно, бояре, принадлежавшие ранее к «факции Шуйского», советовали не торопиться «с поклоном» королевичу, а сначала посмотреть, чем окончится столкновение между войсками С. Жолкевского и Лжедмитрия II[725]. Как увидим далее, эти соображения были приняты во внимание, хотя окончательное решение оказалось иным.