Польско-литовская интервенция в России и русское общество

Как видно из приведенных выше сообщений Я. Гридича, ряд фигурирующих в документе условий был выдвинут русской стороной уже на первом этапе переговоров. Их включение в специальный, составленный уже после оформления договора документ показывает, что русская сторона продолжала на них настаивать.

При выработке условий соглашения русская сторона настаивала на разрыве своего нового государя с католическим миром, на полном закрытии своей территории для пропаганды католицизма, на сохранении территориальной целостности Русского государства. По всем этим вопросам добиться полного согласия не удалось, они должны были специально рассматриваться на переговорах московских «великих послов» с королем Сигизмундом III под Смоленском. Хотя сразу по заключении договора русские участники переговоров принесли присягу новому государю, на следующий день население Москвы приносило присягу в Успенском соборе[797], а затем из Москвы стали рассылать грамоты в различные города с предписанием привести и их население к присяге[798], то, признает ли русское общество королевича Владислава своим новым государем, зависело от того, каких результатов сумеют добиться «великие послы» под Смоленском.

Накануне переговоров

Сразу после составления договора началась подготовка «великого посольства» под Смоленск. Именная роспись участников посольства сохранилась в составе материалов Литовской Метрики[799]. Как правильно отметил Л. В. Черепнин, посольство, отправленное от имени «всех чинов», и состояло из представителей этих «чинов»[800]. Однако представительство от разных «чинов» было очень неравномерным. Хотя первое место среди «великих послов» принадлежало ростовскому митрополиту Филарету, представителей «духовного чина» в составе посольства было очень мало. Митрополита сопровождали архимандрит Новоспасского монастыря Евфимий, игумен Николо-Угрешского монастыря Иона, протопоп Кирилл из Вознесенского монастыря и келарь Троице-Сергиева монастыря Авраамий Палицын. Таким образом, митрополита сопровождали протопоп из кремлевского монастыря, настоятели двух подмосковных обителей и троицкий келарь, представлявший в Москве интересы Троицкой обители. Это заставляет подозревать, что на собраниях в Москве, где вырабатывались и утверждались условия, на которых Владислав мог вступить на русский трон, присутствовали вместе с патриархом и митрополитом Филаретом лишь духовные лица из Москвы и подмосковной округи.

Во главе светской части посольства стояли боярин кн. В. В. Голицын, окольничий кн. Д. И. Мезецкий и думный дворянин В. Б. Сукин, а также думный дьяк Т. И. Луговской. Другие «чины» «двора» были представлены в составе посольства очень скупо — двое московских дворян, трое стольников, двое стряпчих, двое жильцов.

Основную часть посольства составляли «дворяне из городов» — по одному, иногда по два человека от «города» — уездной дворянской корпорации. 42 «дворянина» представляли 32 «города» и новгородские пятины. Так как в состав посольства вошли дети боярские, которые к этому времени находились в Москве, то эти данные дают определенное понятие о размерах дворянских отрядов, находившихся в Москве в то время, когда велись переговоры с Жолкевским. Даже если бы каждый «город» был представлен небольшой группой из нескольких десятков человек, то и тогда следовало бы принять, что в Москве к этому времени находились сотни детей боярских, а хорошо известно, что один отряд смольнян, представленный в составе посольства Андреем Романовичем и Иваном Курб. Уваровыми, насчитывал в своем составе несколько сотен человек. Анализируя состав «городов», представители которых вошли в состав посольства, можно отметить, что в Москве находились дети боярские всего нескольких городов исторического центра Русского государства — Замосковного края, географически наиболее близкого к столице (Дмитров, Ярославль, Кострома, Галич). Напротив, в составе посольства оказались широко представлены дети боярские запада и юго-запада России. На западе это были Ржева-Володимирова, Зубцов, Торопец, Бежецкий Верх, Старица, Вязьма, Дорогобуж. Дети боярские этих уездов, очевидно, подобно смольнянам ушли в Москву после битвы под Клушином, отступая перед королевской армией. Особенно широко были представлены города Заокско-Брянского края — Брянск, Козельск, Волхов, Мещовск, Белев, Серпейск, Алексин, Таруса, Калуга, Воротынск, Лихвин, Карачев, Орел, Мценск. Это были земли вокруг Калуги — столицы Лжедмитрия II. В составе посольства были и дети боярские «городов», занятых войсками Лжедмитрия II во время его похода на Москву, таких как Медынь и Кашира[801]. Одни из этих детей боярских, очевидно, были вынуждены подобно детям боярским западных уездов вернуться в Москву после битвы под Клушином, другие, вероятно, нашли в столице приют, уходя от наступающих войск Лжедмитрия II.