Полудница

Через минуту появилась удивлённая тетя. Какое-то время она постояла, облокотившись о косяк, потом вздохнула, взяла тряпку и молча зачем-то начала вытирать пыль. Я не стал ничего говорить и объяснять. С Полуднцей надо было кончать, так дальше продолжаться не могло, да и срок, отведенный мне, подходил к концу. Неизвестно, что она ещё могла вытворить, я боялся за жизнь тети больше всего. Всю ночь я не сомкнул глаз, прокручивая ситуацию возвращения венка. Вокруг что-то происходило, странные потусторонние звуки, невероятные тени скользили и кружили вокруг меня, что-то скреблось и стонало. Утром, как только тетя ушла на работу, я полез в комод, где лежали ее вещи, и принялся искать что-нибудь пригодное для себя. Выглядело это глупо, но я увлекся этим процессом. Я нашел однотонное светлое платье, которое тетя не носила, кое-как в него втиснулся и подумал стоя перед зеркалом: “Да какая разница, что я надену, все это лишь причуды Бабки-Еврейки, главное – напялить венок на эту тварь”.

– Дурацкое платье, – услышал я тетин голос.

 Она, видимо, уже долго наблюдала за мной. Я жутко сконфузился, пытался что-то сказать в оправдание, но никак не мог подобрать слова.

– Оно мне никогда не нравилось. А у нас на работе график поменяли, и у меня сегодня выходной, – как бы между прочим сказала тетя, направляясь к шкафу, откуда достала другое платье и протянула его мне.

– Примерь вот это, мне его тетя Марта шила, когда я девятый класс окончила.

Я стыдливо, но послушно натянул предложенное платье синего цвета, она поправила на мне воротник и завязала пояс на бант.

– Вот это другое дело.

Затем тетя Герда села на диван и, посмотрев на меня, дала знак рукой, чтобы я присел рядом. Я повиновался, чувствуя себя крайне неловко.

– Ну, мне хоть теперь понятно стало и за Марину, и за Валю.

– Что именно понятно? – спросил я, понимая, что ее выводы совершенно расходятся с истинными причинами моего поступка.

– Понятно, почему отверг Марину, и что ты хочешь быть девочкой.

– Нет! Все не так! Я не желаю быть девочкой, и я хочу Марину, и она мне безумно нравится. Как ты могла подумать про меня такую гадость?

– А что мне ещё думать? Ты же ничего не говоришь.

– Я говорил, но ты решила, что я сумасшедший.

– Но то, что я вижу, тоже напоминает сумасшествие. Так какая разница, что я подумаю.

Она взяла мою голову в ладони, посмотрела на меня глазами, в которых были видны капельки слез, и сказала:

– Рассказывай.

– Я все уже рассказывал! – и, не выдержав эмоционального накала, разревелся, как девочка.

– Вот, видишь гвоздь в моем сердце?

Раздвинув ворот платья, в слезах я встал перед ней словно пионер герой перед расстрелом.

– Этой родинки у тебя определенно не было.

Тетя вытерла мои слезы и спросила, когда я должен идти на встречу с монстром.

– Через час, – ответил я.

– Давай я тебя накрашу что ли.

 Не дождавшись согласия, начала мне наводить макияж, бегая по всему дому в поисках то подходящей помады, то теней нужного цвета. Я посмотрел в зеркало и действительно увидел довольно милое женское лицо. Надо отдать должное, эта процедура нам подняла настроение, я воспрянул духом и, взяв баночку с зельем и коробку с венком, собрался уже выходить из дома, но дверь оказалась закрытой на ключ. На гвоздике ни моего, ни тётиного ключа не было. Я вернулся в комнату и спросил, не положила ли она в другое место ключи.

– Ключа не будет! – сказала она так, что я сразу понял, что дальнейший диалог не имеет смысла.

– Проблема решена, сиди дома, и все. К вечеру поймёшь, что ничего не случится от того, что ты не пришёл на встречу. И все! Все!

– Но она угрожает убить тебя…

– Ничего она мне не сделает, сиди рядом со мной, – она прилегла на диван и уставилась в потолок, видно было, что она тоже беспокоится, но пытается это скрыть.

– И что толку мне так сидеть, в девчачьем платье?

– Иди, сделай мне чаю.

Я пошел на кухню заварил чай, и тут меня осенило, я вспомнил про снотворные таблетки. Недолго думая, я закинул несколько штук в ее чашку. Подействовали они очень быстро, – тетя уснула, даже не допив чай до конца. Я нашел ключи в ее кармане, выскочил из дома и побежал в поле. По дороге мне никто не встретился. В очень сильном волнении я пришел в указанное место и, собрав волю в кулак, понимая, что отступать нельзя, закричал:

– Жёнушка Полудница, впусти в дом мужа своего да уложи на постель из трав душистых.

 Я выпил зелье, и начал ждать. А ждать долго не пришлось, поднялся ветер, колосья пшеницы начали ложиться по кругу вокруг меня, и внезапно в глазах наступила непроглядная тьма. Было настолько темно, что казалось, эту черноту можно потрогать руками, она была вязкой и липкой.

– Вот она я, суженый мой, стою перед тобой! Так взгляни на меня, – услышал я Полудницу, но видеть ее не мог.

– Вижу тебя, и гвоздь свой вижу, так почему не идёшь со мной, почему водою ты стал и течешь в объятиях моих?