Полукровки

Как оказалось, основное пространство БНП представляло собой склад. Впереди была приемная и кабинет Рэйфорда – всего лишь маленькая часть первого этажа, отгороженная для посетителей.

Настоящая БНП была огромной. Настоящий каток с установками химической промывки у каждого столба, постерами и календарями на стенах, ловушками для мух везде, где было возможно, два фургона-«жука», припаркованных наискосок прямо на линии высоких гаражных дверей, открывавшихся на какую-то другую заднюю улочку.

Либби подняла нос, чтобы обнюхать всю машину.

– Разве они не должны держать его где-то под рукой? – сказала она Грейс-Эллен. – Он должен быть где-то рядом.

– Они за это потеряют лицензию, – сказала Грейс-Эллен, вытирая нос, словно ненавидя себя за слезы.

– Они больше потеряют, – сказала Либби. – Проверь фургоны, – сказала она мне, показывая подбородком на две машины.

Внутри было полно химикатов, которые даже я мог почуять, и в зажигание были вставлены ключи. От моего веса жучиные усики задвигались и задергались, их тени извивались на бетоне. Но там не было ничего, даже когда Либби сунула туда голову и глубоко втянула воздух.

– Тогда мы просто подождем, пока он не приедет со своей охотничьей поездки, – сказала Либби и снова обошла склад, все еще раз проверяя, пронюхивая. Я сел за неуместный здесь стол для пикника вместе с Грейс-Эллен в середине всего этого.

– Мне жаль твоего мужа, – сказал я.

Она тронула мою руку кончиками пальцев, затем повернула голову на единственный в этом огромном пространстве внешний шум – Либби упала на колени, держась за ручку двери. Ее плечи вздрагивали. Теперь она была последней из помета.

– Не смотри на нее, – сказал я Грейс-Эллен. Та все же посмотрела еще раз, затем повернулась и уставилась на большое кольцо с ключами.

– Хмнх, – хлюпнула она.

Я посмотрел на то, о чем она говорила. Ключи?

Она отцепила одну связку, протянула их мне, сказав:

– Они вот от этого.

Фургона. Того, что без ключей в зажигании.

– И? – сказал я.

– То есть… то есть они висят не на месте, – сказала она. – Они должны быть на стене, там. На том третьем крючке. Им пришлось бы искать их.

Я взял ключи, тоже рассмотрел их. Просто ключи.

– Не против? – сказал я и пошел с ними к фургону. Либби подняла взгляд. Грейс-Эллен пошла за мной.

Я залез на водительское сиденье, засунул квадратный ключ в зажигание, повернул на четверть оборота. Недостаточно, чтобы завести стартер, только чтобы заработали гудки и звонки и зажглись фары.

Ничего.

– Он дохлый, – с очевидностью сказала Грейс-Эллен. Словно объясняла, почему она нашла ключ не на том месте. Спрятанным с остальными ключами. Спрятанным среди остальных ключей.

– Тут ручное, – сказал я, работая с автоматической четырехступенчатой коробкой передач. В фуре, где ты сидишь наверху всего, эта ручка переключения погнута местах в двадцати.

– Рэйфорд говорит, что ручное управление лучше для газа, – сказала Грейс-Эллен.

Я перевел рычаг в нейтральное положение и, чтобы просто посмотреть, потянулся вниз и снял фургон с ручного тормоза.

Фургон подвинулся вперед дюйма на два под собственным весом.

Я кивнул, еще не уверенный в том, что я думал.

Сейчас Либби стояла перед фургоном.

– Что? – сказала она, и из ее носа потекла предательская струйка крови.

– Это место всегда было складом или чем еще? – спросил я Грейс-Эллен.

Грейс-Эллен прищурилась, задумавшись, пытаясь понять, к чему это. Наконец она сказала:

– Когда я была в старших классах, здесь было депо для смазывания машин. Для фур. Затем они выезжали на трассу.

– Черт, – сказал я и вышел, упав на живот, чтобы заглянуть под фургон.

Мы столкнулись с Либби. От нее исходил запах близкого обращения.

Под фургоном, прямо в середине, в бетоне была квадратная дырка. Шахта. Колодец, под углом уходящий в шахты.

– Здесь были пролеты по всей длине, – сказал я, и мой голос гулко прозвучал под фургоном. – Для замены масла.

Либби задрала губу.

Вместе мы толкнули фургон вперед, он покатился. Передним бампером он стукнулся о стену на дальней стороне склада, но никто из нас туда даже не посмотрел.

Квадратная дыра в полу была как на картинках, которые я видел в журналах, про то как в египетские могилы спускаются впервые за тысячи лет. Дырка вела на металлическую лестницу с натертыми поручнями.

– Я не знала, что… – сказала Грейс-Эллен, но Либби подняла руку, заставляя ее замолчать.

– Они все накрывают крышками, – сказал я, глядя на обесцвечивание бетона, которое теперь стало очевидным, на эту разницу в оттенках, что чертила пол гаража. Они накрыли крышками ямы, но оставили одну эту лестницу для доступа. Чтобы ямы можно было использовать для хранения. Чтобы они не совсем исчезли.

– Если он там внизу… – сказала Либби и шагнула на верхнюю металлическую ступеньку, не считая нужным завершить угрозу.

Я пошел за ней, а Грейс-Эллен за мной, ее браслеты звенели по поручню.

Там было черно, хоть глаз выколи, за исключением другого конца, над которым был передний офис. Либби бросилась вперед, прикрывая руками лицо на случай труб, а мы за ней, и самое худшее оказалось явью.

Там был Даррен.